Меня заинтересовали слова мужчины, и я тоже подошла к чаше, взялась за ее края обеими руками и, с сильно бьющимся сердцем, стала повторять слова: «Боже Всевышний, посмотри на меня, брошенную и отвергнутую женщину, помоги мне несчастной, прими участие в моей искалеченной судьбе».
Немного успокоившись, я подошла к стене, на которой хорошо были видны остатки фресок. Тот же мужчина, который недавно стоял у чаши жертвенника, сказал, обращаясь к рядом стоящей женщине:
– Посмотри, дорогая, эта фреска точная копия Иерусалимского ордена. Другой такой фрески в мире больше нет.
Я подошла к парочке и, став за их спинами, стала слушать. Вдруг женщина повернулась и неодобрительно посмотрела на меня. Смутившись, я отошла на несколько шагов в сторону и остановилась у другого края стены. В этот момент что-то ударило меня под коленку, потеряв равновесие, я упала и соскользнула по ступенькам. Попыталась вскочить на ноги, но резкая боль в ступне заставила снова опуститься на землю. От бессилия и обиды я зарыдала. Тут-то ко мне и подошел молодой и, на первый взгляд, красивый мужчина.
– Извините меня, ради Бога, – проговорил он, прижимая к груди руки, – это я вас нечаянно толкнул. Вы так резко встали впереди меня, а я по инерции ударил вас под коленку своим фотоаппаратом.
Я вытерла слезы, посмотрела на опухшую левую ногу, попыталась ею подвигать, но кроме очередной порции боли, ничего не получила от этой попытки. Мужчина присел передо мною на корточки, потрогал мою ногу и со знанием дела сказал:
– У вас растяжение сухожилий, необходимо наложить тугую повязку. – Он протянул руку. – Держитесь за меня. Тут недалеко стоит моя машина, а в ней есть аптечка. Давайте попробуем вместе до нее доковылять.
Скрипя зубами и стараясь сдерживать стоны, я кое-как добралась до стоявшей невдалеке «Волги», села на сидение. Мужчина быстро снял с моей ноги обувь и эластичным бинтом туго замотал ступню. Боль постепенно утихла, и ко мне снова стало возвращаться хорошее настроение. «Это даже хорошо, что он меня ударил, – подумала я, – иначе, где бы я устроилась на ночлег».
Мой новый знакомый, имени которого я пока не знала, тем временем достал из багажника палатку и сам ее установил рядом с машиной. Сразу чувствовалось, что делает он это не в первый раз.
– Вы, наверно, проголодались? – неожиданно спросил он.
– Не очень.
– А вот я голодный, как волк, – он стал доставать из машины сумку-холодильник. Перехватив мой удивленный взгляд, пояснил: – Я геолог, поэтому всегда беру с собой этот незаменимый инструмент.
На расстеленной, на траве салфетке появился батон, банка свиной тушенки. Ловко вскрыв консервы, геолог отрезал кусок хлеба и, сделав бутерброд, протянул мне.
– Хотя вы и не проголодались, но исключительно для поддержания моего аппетита прошу съесть это кулинарное творение моих рук.
Бутерброд показался мне безумно вкусным, и я с такой жадностью его съела, что даже стало немного стыдно. Но мой новый знакомый, казалось, этого даже не заметил. Он подвинул ко мне банку с тушенкой, подал вилку и хлеб.
– Помогайте мне расправиться с тушенкой, сам я все не съем, а оставлять нельзя, пропадет на жаре.
Мы дружно доели мясо с хлебом. После этого мужчина достал томатный сок и предложил мне первой попить прямо из банки.
– Забыл прихватить с собой стаканы, – пояснил он свое предложение и, заметив мою нерешительность, добавил:– Пейте сколько захотите, я допью то, что останется.
