Лита допила вино, сполоснула бокал водой из кувшина, который принесла с кухни, снова стукнула по ободку, и бокал принял вид кружки. Затем девушка приступила к делу.
Достала из сумки обтрепанную тетрадь, вырвала два листка и принялась мастерить. Уже через четверть часа перед Литой лежали две сложенные фигурки оригами. Одна изображала голубя, а вторая человечка. Лита достала из несессера пузырек с розовым порошком и посыпала, шепча под нос заклинание, на обе фигурки. Человечек чихнул и встал по стойке смирно. Голубь тут же принялся перебирать «перья» на своей гладкой бумажной спинке.
— Что делать, хозяйка? — пропищал человек.
— Как обычно, — шепнула ему Лита. — Изучить замок, найти входы, выходы, проходы и переходы. Явные и тайные. Открытые и скрытые. Все запомнить, вернуться и рассказать мне.
— Слушаюсь! — пропищал человечек и отсалютовал рукой.
Потом лихо запрыгнул на голубя. Лита взяла их в руки и подошла к двери. Приложила ухо к дверному полотну, убедилась в том, что все тихо, открыла дверь и вгляделась во мрак, но ничего и никого подозрительного не заметила. Тогда она подула под хвост голубю, и уже через секунду бумажная парочка скрылась во тьме.
На новом месте Лите всегда спалось плохо. А сегодня ей и вовсе приснился давний кошмар.
Гладь пруда с кажущимися в лунном свете серебряными метелками рогоза. По воде идут круги. И музыка: берущая за душу, от которой хотелось разорвать грудь и выпустить свою душу — маленькую ледяную девочку — плясать босиком по сырой траве луга под прицелами звезд…
Лита закусила губу, как тогда. Изо всех сил. Чувствуя соленый вкус крови. Ей хотелось вскочить, побежать, но ноги во сне приковало к земле. Хотелось закричать, но язык не слушался, превратившись в бесполезную атласную тряпочку. И Лита увидела, что она — это не она. И что она — это кукла, сидящая на розовом кукольном стульчике, с которой игралась пышно одетая девочка. На девочке было персикового цвета платье с пышными небелеными кружевами. На ногах золоченые туфельки, застегнутые на алмазные пуговички. Лита точно помнила, что должна знать эту девочку.
В кукольной ложке девочка держала гусеницу. И еще несколько желтых и зеленых гусениц были собраны в игрушечной чашечке, что стояла на таком же маленьком кукольном столике.
— Поешь, куколка! — уговаривала девочка Литу, поднося прямо ко рту ложечку с покрытой черными жесткими волосиками гусеницей. Та извивалась, пытаясь убежать.
Лите хотелось закричать от ужаса и отвращения, оттолкнуть от себя ложку, но она была кукла, неспособная даже пошевелись рукой. И девочка продолжала пихать угощение прямо в рот куклы-Литы…
Лита выпрыгнула из сна с бьющимся сердцем и в мокрой рубашке. Прислушалась. В замке стояла тишина. Лита подошла к окну и подставила потный лоб ночному ветру. Из мешочка белого облака выкатилась полновесная серебряная монетка луны. Она катилась по звенящему от звезд небу, а потом вдруг на секунду светящийся кружок пересекла тень — с распластанными крыльями и длинным извивающимся хвостом. Тень нырнула в облако и пропала. Лита довольно улыбнулась. Снова завернулась в колючее одеяло и закрыла глаза. Начала считать:
— Одно веретенце, два веретенца, три…
На сороковом она уже крепко спала.
— Все сделано, хозяйка!
Бумажный человечек подпрыгивал у Литы на груди и от нетерпения притоптывал бумажной же ножкой. Голубь сидел на подоконнике и чистил «перья» в лучах утреннего солнца.
