– Да какие сверчки! – Михаил резко встал, – при чем здесь сверчки!
– Действительно, – Ариэль тоже встал.
– До свидания, – охранник махнул рукой отходящим товарищам.
Фонари работали исправно. Можно было представить, что в городе появились «белые ночи». Михаил и Ариэль, протрезвевшие от ночных прогулок, шли вдоль домов. Город спал. Кому то снились сны, может быть даже вещие. Кто–то мучился от бессонницы и читал книгу.
– Все, нет больше моего эмбриона, – Михаил остановился.
Ариэль едва не налетел на приятеля. Он смотрел на спину товарища и думал.
– Надо было сразу забирать, – сказал он.
– Надо было, – Михаил облокотился о стену дома, – но кто знал, что в медицине у нас работают воры.
– Каждый тащит с того места, за которое отвечает, кто–то народную нефть тырит, а кто–то эмбрионы тащит.
– Он бы мог вырасти, понимаешь! Я же предлагал, вырастить его....а они…
– А они просто его порезали на кусочки и просветили…вот и все. Хорошо еще, что жабры нашли.
– Может я прав?– Михаил положил руки на плечи Ариэля, – может это от спизулы?! –
– Не знаю, – Ариэль пожал плечами, – но обязательно узнаю…
– Тебе это надо?
– Это надо человечеству…
– Зачем?
– А затем, что неизвестно сколько таких людей, с эмбрионами в желудке…это же во–первых опасно, а во–вторых…это чей то заговор!
– Заговор рыб? – усмехнулся Михаил.
– Ты прав…именно, заговор рыб.
– У рыбы нет мозгов.
– У дельфинов есть…
– А размножаются они как?
– Кто как…одни икру откладывают…а другие как люди…
– Ну и кто в меня икру эту отложил?! – Михаил усмехнулся.
– Вот это мы и станем выяснять…по моему материал тянет на международный…редактор ахнет.
– У меня три недели отпуска всего осталось, – сказал Михаил.
– Да мы за неделю управимся! Поверь! – Ариэль засмеялся, – все просто! Завтра поедем на море, наловим спизул и будем их есть!
– Ты тоже?!
– И я…тоже, – Ариэль погладил живот, – будем эксперименты ставит на себе, как врачи!
– Я хочу спать, – Михаил оторвался от дома.
– Да, это надо, – Ариэль протянул приятелю руку, – завтра встречаемся у русалки в десять утра.
– Идет, – Михаил пожал ладонь и пошел домой.
В каждом городе. Точнее даже не так. В каждом населенном пункте есть свои памятные места, ну или на крайний случай – место. Это может быть все что угодно. К примеру, пристань, или заброшенный сарай, набережная или овраг. В городе нашего героя памятных мест хватало. Их было конечно не столько, как в Москве или Лондоне, или Париже, где на одном из памятных мест во время Французской революции тысячам людей отрубали головы, включая самого пылкого революционера Робеспьера.
Нет, этот город такими актами не прославился и одно из памятных мест, было в виде фонтана. Фонтана со скульптурой русалке, внутри. Русалка из железобетона, с пышными формами, как будто выныривала из воды и пускала струю живительной влаги изо рта. Памятник нельзя было назвать шедевром Эрнста Неизвестного или Церетели, но для этих мест русалка очень впечатляла. Около нее любили собираться все. И молодежь и люди постарше и даже старики. Иностранцы почему–то норовили кинуть в фонтан денежку, которую потом с великой охотой собирало самое молодое поколение ценителей русалки.
Михаил купил в стоящем неподалеку ларьке ледяную бутылочку Кока Колы, сел неподалеку на скамейку, посмотрел на часы и стал ждать. Одно дело когда ждешь даму сердца. Это всегда волнительно, это стимулирует фантазии и наконец это обычно приятно в финале. В свободной руке Михаила цветов не было, да и фантазии особо не играли. Он приложил ледяную бутылку ко лбу и немного покатал ее слева направо и наоборот.
