Загробная жизнь и бессмертие души. Свидетельства и факты - страница 64

по непреложному слову Господа. Что же будет тогда с душой неосвященной? Как удобно ей погрузиться в совершенную печаль о мире, которая может сделаться для души в мгновение огнем неугасающим и червем неумирающим, не перестающим жечь и глодать сердце, обманувшееся в греховной привязанности к преходящему. Помощь дается только желающему помощи. Итак, внешнее отрешение должно сопровождаться внутренним отрешением не без высшей помощи: с отрешением от тела ветви обрублены, но корни еще в душе, от которых она в подвиге должна очищать себя.

Вот глубокая строгость решения или суда личного, заключающегося в смерти, – но не в телесной смерти самой по себе, а в испытывании душой существа смерти, испытывании после совершившегося факта телесной смерти. С какой благодарностью должны здесь вспомниться все те горькие опыты жизни, которые давно служили душе к внутреннему расторжению уз ветхой естественности! Таков первый акт смерти и начало суда! Однажды человеку надлежит умереть, потом суд.

Далее Писание ясно говорит о наготе души, являющейся вследствие смерти (2 Кор. 5, 3). Душа совлекла одежды тела; но тело для души более, чем только облачение. Тело было основой и органом деятельности души в этом мире. Теперь-то в этом обнажении от существенного элемента своей жизни душе яснее становится, что она имеет жизнь не в теле и не в себе самой. В самой широте свободы, уже не ограничиваемой телом, какая теперь связанность для души; в самом проницании ею всей глубины своего существа – какой источник горького сознания своей нищеты, слабости, своей виновности, своего всяческого обнажения! Кто в состоянии будет вынести это обнажение? Только тот, кто уже здесь, в теле вел хотя в начатке жизнь духа, кто уже в этом преходящем мире роднился с миром вечности. Но этого мало; к сему довольно только благодатное, здесь восприемлемое возрождение духовное, покаяние сердечное, освящение таинственное и приобщение неизреченное непреходящей святой телесности Христовой, которую христианская душа уносит с собой как залог нового тела, как новую свою ризу при совлечении от ризы своего тела. Что делает человек на земле, когда он, сокрушаясь в смиренном сознании о своей бедности и наготе, обращается к благодати Христа как к силе и праведному одеянию, то же самое для такого человека может повторяться там, уже в последнем своем завершении и истине. Но к чему не приобщалась душа здесь, то не придет ей на сердце и там. Какое испытание душе в этот великий час решительной бедности и одиночества ее! Ужасно представить, что в этот час душа может погрузиться в саму себя, как во гроб, – в безнадежность отчаяния, если не приготовлена вера ее к великому делу оправдания через Спасителя. Таким представляется род суда в смерти, но все еще как бы только собственного суда души над самой собою.

Но, наконец, всякая душа является пред Бога – пред Его суд: всем нам подобает явитися пред судище Христово! Какое это будет явление? Тут всякое земное помышление должно умолкнуть в немощи: душа – пред Богом, своим Творцом, Искупителем и Судиею! Между душою и Богом уже нет никаких посредств! Душа пред Богом так, как она есть, – не какой она казалась другим, не какой она хотела казаться себе, – но в истинной своей действительности! Какое будет это явление? Одно нам открыто: это будет блаженным приближением к Богу для тех, которые здесь на Его спасение надеялись приобщением к небесной Церкви – в смиренной радости, исполняющей