– Сообщали ли вы родителям Анастасии Александровны и бывшему её тестю о похищении дочери и внука? – спросил Николай.
– Да, мы уже проинформировали их и обеспечили контроль ситуации. Однако до сих пор преступники на связь ни с кем не выходили, – ответил Хомяков. – А вы то сами с её родственниками связывались?
– Только с её отцом. Разговор состоялся короткий. Из него я понял, что они находятся в шоковом состоянии. Возможно, в чём-то видят мою вину, считая, что этого не произошло бы, если бы они не поехали ко мне. Я сказал, что подключился к поискам Насти и Дениса, выезжаю в Ростов. Если что-то будет известно, им непременно сообщу. Постарался, как мог, успокоить, передав им информацию, полученную от водителя автобуса, что они живы
– им ничего не угрожает. Мол, милиция работает, обязательно найдут и освободят, – сказал Иванов.
– Правильно, это, возможно, немного успокоит стариков, – тяжело вздохнул Хомяков. – Однако обстановка остаётся крайне напряжённая.
Николай мысленно представил, как там сейчас среди бандитов приходится Насте с Денисом.
– Их могут держать в заточении, изолировав в какой-нибудь квартире, доме, подвале или землянке. И пусть даже первое время женщину с ребёнком не станут трогать, для пленников, коими на данный момент они являются, это будет тяжёлым психическим воздействием. Не следует исключать и того, что преступники могут плохо или вообще их не кормить, не давать спать, угрожать применением насилия, а в случае болезни не предоставлять медицинскую помощь, лекарства.
От таких раздумий Николай почувствовал, как покрывается холодным потом, хотя в кабинете Хомякова было довольно жарко.
– Если похищение связано главным образом с материальным вопросом, – сказал подполковник, заметив крайнюю возбуждённость Иванова, – то, уверяю вас, трогать заложников они не будут. А информацию о выкупе тем или иным способом надо ждать в ближайшее время. Только вот к кому они обратятся с данным требованием, этот вопрос остаётся загадкой. Может быть, к Первушину, а может быть и прямо к нам. Однако есть все основания полагать, что действовать преступники намерены в открытую, значит, скорее всего выйдут с угрозами к прокурору, но информацию сбросят через нас.
– Скажите коротко, хотя я понимаю, что меня, как постороннее лицо, в интересы дела посвящать нельзя, как вы всё-таки планируете освобождать заложников? Ведь надо готовиться к тому, что в обмен за них преступники запросят большую сумму денег. Вы готовы пойти на это? К тому же неизвестно, получив деньги, захотят ли они вообще оставлять Настю и Дениса в живых, – спросил Иванов.
– Вы правильно ставите вопросы, – ответил Хомяков. – Могу только сказать, что этим делом занимаются профессионалы. У нас накоплен соответствующий опыт по раскрытию таких преступлений. А вам советую немного подождать. Вы же остановились в гостинице. Вот и поезжайте туда. Я вам при необходимости позвоню, – сказал подполковник, показывая тем самым, что разговор окончен.
– Простите, что занимаю ваше время, но у меня есть предложение, как ускорить поиски банды, – сказал Иванов.
Подполковник с явным недовольством переложил с места на место лежащие на столе документы, но всё-таки ответил:
– Хорошо, говорите, только коротко.
– Вы мне сказали, что знаете, в каком районе области обитает преступная группировка. Однако соответствующие оперативно-следственные действия по поиску и ликвидации её не проводите, так как боитесь утечки в вашем ведомстве информации. Я предлагаю себя в качестве того человека, который мог бы провести, скажу армейским языком, разведку обстановки, – при этом Николай серьёзно посмотрел в глаза Хомякову.
