В воскресенье отправились на первые практические занятия в бор. Абрамов остановил лошадей около лесного кордона, из домика выбежал объездчик в форменной фуражке, с зелеными кручеными погонами, придерживая рукой кобуру с тяжелым барабанным револьвером на зеленом шнуре. С рукой у козырька фуражки объездчик отрапортовал:
– Ваше высокоблагородие, в объезде Лебяжьем происшествий не случилось!.. Объездчик Милентьев.
Пока он рапортовал, Абрамов стоял по стойке смирно, приложив руку к козырьку. Это удивило реалистов:
– Смотрите, как у военных!
– Вот это порядок!..
Наступило время, когда был сдан последний выпускной экзамен. Наутро большое двухэтажное здание реального училища выглядело особенно торжественно. Выпускники были одеты с иголочки, каждый старался выглядеть старше, чем он есть. Все мы собрались еще до звонка. Наконец он прозвенел – последний звонок в школьной жизни, и все направились в зал. Как обычно, выстроились все семь классов. Дежурный прочитал молитву «Отче наш». Обычно после этого крестились и расходились по классам. Но сегодня после молитвы ученики остались на месте. Вошли учителя в парадной форме – длиннополых синих сюртуках со сверкающими пуговицами, со значками об окончании высших учебных заведений на правой стороне груди. Позолоченные эфесы шпаг с кистями выглядывали из прорезей в карманах с левой стороны. Но самым нарядным выглядел поручик – преподаватель военного дела. На нем вместо обычных погон были золотые эполеты, серебряный пояс туго стягивал стройную фигуру. Вместо шашки сабля в блестящих никелированных ножнах до пола, с темляком на красной анненской ленте. Мы знали, что на лезвии было выгравировано «За храбрость». Поручик отличился на войне с Японией и был награжден серебряным оружием.
Директор, тоже в нарядном мундире генерала со шпагой, подошел к столику и произнес речь:
– Господа! – он посмотрел на нашу группу в 25 выпускников в первых рядах (обычно в первых рядах стояли младшие классы), – Поздравляю вас, господа, с окончанием реального училища. Теперь вы должны служить Отечеству и нашему государю— императору!.. – Долго еще говорил директор напутственную речь, а когда окончил, мы робко крикнули «ура», преподаватели зааплодировали.
Началось вручение удостоверений и аттестатов зрелости в порядке успеваемости. Дошла очередь и до меня – впервые я почувствовал рукопожатие директора. Чиновник из Алтайского округа каждому из нас вручил удостоверение помощника лесничего.
Как-то нехотя мы вышли из стен нашего реального училища и медленно пошли по Пушкинской улице, на которой за семь лет изучили каждую щель на деревянных тротуарах.
Начальник Алтайского округа обещал сыну в день окончания училища дать на два часа автомобиль. В то время это была единственная машина в Барнауле – предмет жгучей зависти барнаульских купцов-миллионеров. Володя Михайлов пригласил прокатиться меня и Бориса.
Впервые в жизни я увидел тогда автомобиль. Машина заграничной марки была открытая, без тента, с железным полом, а сиденья были мягкие, кожаные, как у дорогой коляски. Руль был справа, рычаги переключения скоростей находились на подножке сбоку. Чтобы переключить скорость, шофер высовывал руку за борт.
Автомобиль ждал нас на Пушкинской, недалеко от училища. С замиранием сердца я сел рядом с шофером, и мы поехали. Первое, что поразило меня, это быстрота и легкость, с которой машина помчалась по песчаным улицам города, заволакивая за собой весь квартал непроглядной пылью. Лошади шарахались в стороны, мужики срывали с себя пиджаки или рубахи и закрывали ими глаза лошадям. С поразительной быстротой мы приехали на дачу начальника округа в бору около речки Барнаулки. Потом шофер свозил нас за город на Гляден, так называлась возвышенность с замечательным видом на неоглядную пойму Оби. Наконец он подвез меня к свертку со Змеиногорского тракта на нашу заимку. И все это за час с небольшим, как в сказке!
