Исчерпаны все мыслимые объяснения: в этой стране никто ничего не читает, я еще не придумал сюжет, я придумал превосходный сюжет, но пока не знаю, как его развить. Помимо всего прочего, я страшно занят – я сочиняю очередную статью или стихи для очередной песни. Проходит еще два месяца – и вот Эстер появляется на пороге, держа в руке авиабилет.
«Хватит, – говорит она. – Хватит притворяться, что ты занят, что ты ответственнейшим образом относишься к своим служебным обязанностям, что все человечество нуждается в том, что ты делаешь. Улетай на время».
Я могу стать главным редактором газеты, где время от времени печатаю репортажи, а могу – президентом компании, для которой мастерю тексты и где меня держат потому лишь, что не хотят, чтобы переманили конкуренты. Я всегда могу вернуться и заняться тем же, чем занят сейчас. А вот мечта моя больше ждать не может. Надо либо исполнить мечту, либо позабыть ее.
И куда же мне лететь?
В Испанию.
Разбиваю несколько стаканов, доказывая, что билеты стоят дорого, что я не могу сейчас отлучиться, что это поставит под удар мою карьеру, что потеряю партнеров, что проблема не во мне, а в наших отношениях. Если я захочу написать книгу, никто и ничто мне не помешает.
«Ты можешь, ты хочешь, однако же не пишешь, – говорит Эстер. – А поскольку, что бы ты ни утверждал, дело все-таки в тебе, будет лучше, если какое-то время ты побудешь один».
Она показывает мне карту. Итак, я долечу до Мадрида и там сяду в автобус, который отвезет меня в Пиренеи, на границу с Францией. Там начинается проложенная еще в Средневековье дорога – Путь Сантьяго: ее придется одолеть пешком. В конечной точке Эстер будет ждать меня. А сейчас она согласна со всем, что я говорю: и что я разлюбил ее, и что еще недостаточно прожил, чтобы без остатка посвятить себя литературе, и что думать больше не желаю о том, чтобы стать писателем, и что все это – не больше чем отроческие мечты.
Да это просто бред какой-то! Женщина, с которой я связан уже два долгих года – целая вечность для романа! – решает за меня, определяет мою жизнь, заставляет меня бросить работу и пешком пересечь целую страну! К такому бреду следует отнестись серьезно. И несколько дней подряд я пью, и напиваюсь, причем Эстер, которая терпеть не может спиртного, пьет вместе со мной. Я делаюсь зол и раздражителен, твержу, что она просто завидует моей независимости и что эта безумная идея появилась только потому, что я решил ее бросить. А она отвечает, что все зародилось, когда я еще ходил в школу и мечтал стать писателем, а теперь пришла пора делать выбор – либо я одолею себя, либо до конца своих дней так и буду жениться, разводиться, рассказывать чудные истории о своем прошлом – и опускаться все больше, падать все ниже.
Само собой разумеется, я не могу признать, что Эстер права – хоть и допускаю, что это так. И чем яснее я сознаю ее правоту, тем сильней злюсь. Она кротко сносит мои приступы – и только напоминает, что день отлета близится.
И вот однажды ночью, незадолго до вылета, она впервые отвергла мои домогательства. Я выкурил целую самокрутку с гашишем, опорожнил две бутылки вина и, так сказать, отрубился посреди комнаты. А проснувшись, понял, что достиг самого дна и теперь мне ничего не остается, как начать подъем на поверхность. И я, так гордившийся своей отвагой, сполна осознал, до чего же я трусливый, косный, посредственный человек. В то утро я разбудил Эстер поцелуем и сказал, что согласен.
