Закат и падение крошечных империй. Почему гибель насекомых угрожает существованию жизни на планете - страница 8

Зорг, седой и длинноволосый, в очках в стиле Джона Леннона, в мятой одежде и сандалиях, невольно стал символом как самого исследования, так и растущей тревоги по поводу сокращения численности насекомых. Будучи человеком рассудительным, Зорг был слегка озадачен тем, что до сих пор никто не удосужился провести долгосрочное стандартизированное исследование насекомых. «Это как вести машину вслепую, – говорит он. – Возможно, вам повезет, и все получится, а может, и нет. Чем меньше данных, тем выше риск. Не знаю, почему только мы этим занялись».

Со времен отважных викторианских коллекционеров насекомых ученые стремились дать ответ на интригующие вопросы об их поведении или открыть новые удивительные виды. Тяжелая монотонная работа по подсчету такой грандиозной численности – походы к ловушкам и обратно, компоновка данных, обеспечение материальной базы исследования в течение десятилетий после окончания трехлетнего цикла финансирования – казалась бессмысленной и утомительной. «Вокруг столько интересного, что такое занятие выглядит слишком скучным», – отмечает чешский эколог Войтех Новотны, который провел полгода в тропических лесах Папуа – Новой Гвинеи, изучая гигантских палочников и бабочек.

Зорг и его коллеги внезапно оказались фактически единственными людьми, которые увидели необходимость вести счет в футбольном матче, важность которого остальные осознали гораздо позже. Работа всей жизни этих людей, таких разных, но одержимых насекомыми, велась в здании старой школы в Крефельде, городке на северо-западе Германии, который когда-то славился производством шелка. В нескольких километрах к востоку местность разрезает река Рейн, а на западе проходит граница с Нидерландами. Крефельдское общество занимается отловом, наблюдением и регистрацией насекомых с 1905 года, и за это время его члены выпустили несколько тысяч публикаций, посвященных систематике и поведению этих животных.

Второй этаж здания общества отведен под коллекцию заспиртованных насекомых. По оценкам Зорга, она содержит не менее 100 миллионов экземпляров насекомых. Они хранятся в бутылочках с этикетками в бывших учебных классах, где тяжелые шторы на окнах защищают их от света. Отдельная часть коллекции представляет собой около миллиона высушенных насекомых, насаженных на булавки и помещенных под стекло. Здесь есть бабочки, жуки, пчелы, журчалки, стрекозы и многие другие, пойманные в Рейнской области и за ее пределами. Важно отметить, что для обеспечения чистоты исследования в течение последних 40 лет ученые устанавливали по всей сельской местности в одних и тех же контролируемых условиях идентичные ловушки. Эти хитроумные приспособления, ловушки Малеза, названные в честь шведского энтомолога Рене Малеза, который разработал базовую конструкцию еще в 30-х годах XX века, напоминают подвесные палатки без двух стенок. Такая конструкция обеспечивает скопление летающих насекомых в хорошо освещенной точке, где они попадают в ловушку со спиртом, образуя каждый день груду тел весом несколько граммов (примерно пол чайной ложки).

Год за годом энтузиасты из Крефельда собирали и регистрировали массу насекомых в одних и тех же природоохранных зонах – кишащих птицами и мелкими млекопитающими цветущих лугах, которые располагаются посреди сельскохозяйственных угодий по всей Германии. В 2011, а затем и в 2012 году исследователи заметили, что что-то не так. «В одном месте с высокой численностью насекомых обычно набиралось более килограмма, но на этот раз за весь год мы собрали всего 300 или 350 граммов, – говорит Зорг. – Это нас потрясло». Записи общества о численности насекомых охватывают разные технологические вехи, включая как первые рукописные заметки и документы, напечатанные на пишущих машинках, так и файлы, сохраненные на дискетах. Покопавшись в этих записях, Зорг и его коллеги убедились, что по сравнению с 1989 годом, когда начали применяться стандартизированные ловушки, цифры значительно снизились.