– Доброе утро, Инга Дмитриевна! Я как раз собирался к вам зайти, – заискивающе улыбнулся Пересвет, а сам всё норовил заглянуть не в глаза женщине, а гораздо ниже. Но совесть не позволила. – Отпустите через неделю до обеда? К стоматологу надо.
– Пересвет Олегович, куда же вы столько кофе-то пьёте?
– Привычка, – пожал плечами он.
– Следите, пожалуйста, за своим здоровьем. И не перерабатывайте, – отчитала его Инга Дмитриевна, – Иначе, боюсь, нам с вами придётся расстаться. Зрителям абсолютно точно не понравится полуживой ведущий с жёлтыми зубами.
Про себя Пересвет усмехнулся: «расстаться…Можно подумать, мы встречались…Так бы и сказала – нажалуюсь директору и уволят», но ей только вежливо ответил:
– Учту, Инга Дмитриевна.
– И, конечно, поступите по-своему…
На этот раз Пересвет промолчал и отхлебнул остывший американо. Кофе неприятно кислил. «Фу, они что, сменили поставщика зёрен? Или с обжаркой напортачили? Сегодня явно не мой день», – ворчал про себя Пересвет, начиная доставать из кейса бумаги. Инга Дмитриевна со вздохом покачала головой и вышла.
Совещание Пересвет не пропустил: собрал документы, доел сэндвич и спокойно зашёл в круглый просторный кабинет. За длинным столом уже сидели все коллеги и директор Дома Культуры. Сонные лица надёжно скрывались за непроницаемыми масками серьёзных людей.
– Раз все в сборе, давайте начнём, – предложил начальник, раскладывая перед собой бумаги.
Инга Дмитриевна встала, обвела цепким взглядом коллег, и заглянула в свою папку со сценарием.
– Сегодня у нас важное мероприятие для детей и взрослых нашего района – Масленица. Провожаем зиму и встречаем весну.
– Ага, как же, – пробубнил себе под нос Пересвет, глядя в окно, за которым медленно кружили снежные хлопья.
Женщина продолжала:
– Масленица пройдёт, как и планировалось, на уличной сцене. Погода сегодня не очень, но к обеду обещали солнце. Все свои обязанности знают, – Инга Дмитриевна повторно обвела коллег взглядом, – поэтому напоминать не буду. Как обычно, наш ведущий Пересвет Олегович.
С места неожиданно поднялся директор, чем привлёк к себе всеобщее внимание.
– Да, об этом…
Второй раз за утро Пересвета пробил холодный пот, пальцы нащупали александрит на галстуке и стали нервно поглаживать гранёную поверхность камня. Директор строго глянул на подчинённого:
– Хотел похвалить вас, Пересвет Олегович. От всего нашего коллектива. Отлично справляетесь с проведением мероприятий и дополнительными кружками. Продолжайте в том же духе! На Масленицу обычно собирается вдвое больше гостей, чем на праздники в зале. Так что рассчитываю на вас.
Пересвет спал и видел, как ему выдадут премию, а тут всего-то пустая похвала. Хорошо хоть не отчитал при всех за опоздание.
– Сделаю всё, что в моих силах, Константин Викторович! – ответил, наконец, он, и медленно прошёлся ладонью по мягкой ткани галстука.
– Мы собрали вас, – снова начала Инга Дмитриевна, – чтобы дать указания по реквизиту. Мужчины покрепче вынесут что потяжелее, женщины займутся костюмами и прочим, пока ждём детей из театральной студии. На этом всё.
Директор и остальные поднялись с мест и стали молча выходить из кабинета. За дверью не перешёптывались. Благо, коллектив Дома Культуры не был похож на серпентарий – тут не водились подколодные гадюки и другая шипящая живность. Каждый добросовестно выполнял свою работу и помогал коллегам, отчего Пересвет частенько сиял ярче капота в солнечный день. Когда он выходил из кабинета, бросил случайный взгляд на Ингу Дмитриевну, а она только сурово свела брови и поцокала на первый этаж. Как же так? Его похвалили, а её нет? Ну да, он ночами сидит за ноутбуком, а она по салонам красоты бегает. Ясно же, кого надо хвалить. К нему тут же подскочила Алла Петровна:
