Заклание - страница 19

– Мя-у, – прозвучало еще раз, теперь гораздо громче и однозначно настойчивее.

Во тьме проявились два зеленых огонька.

«Нашел же ты время, – подумал я, – где я возьму эти гребанные консервы».

Точно услышав мои мысли, огоньки исчезли.

Лезвие страха – «Теперь я совсем один!» – полоснуло мне сердце, но новое: «Мя-я-у!» и вспыхнувшие в отдалении зеленые глаза смягчили возникшую боль.

– Мя-я-у! – еще раз, очень громко и нетерпимо.

«Да подожди ты!» – хотел прокричать я, но Кот меня опередил.

– Мя-я-у-у-у!!! – завопил он пронзительно, долго и злобно, и я понял, что меня только что назвали «земляным червяком».

С возникшей мыслью: «А вдруг он действительно что-то знает» я уступил зову Кота и, удерживаясь рукой за неровность стены, осторожно отправился в сторону нетерпеливых огоньков.

Едва я до них дошел, как зеленые глаза исчезли, но через мгновение показались вновь, уже гораздо дальше.

– Мя-я-у-у-у!!! – послышалось с той стороны.

– Сам дурак, – обиженно пробормотал я, но продолжил двигаться вслед за глазами.

И вновь я один в кромешной тьме.

Через секунду зеленые огни появляются снова, но теперь не в стороне, а надо мной. Как ни в чем не бывало раздается мирное: «Мя‑у» – и я понимаю, что Кот приглашает меня выбираться наверх.

Я поднимаю руки и обнаруживаю над головой неровный земляной край. Дальше все просто – нехитрое гимнастическое упражнение и… передо мной луна. Гигантская обесцвеченная луна, словно вырезанная из бумаги, в абсолютно черном, черном небе. Я стою на краю огромной, черной, как небо, ямы, вдыхаю по-прежнему полынный воздух и различаю далекие отблески костра.

– Мя-у, – раздается позади меня.

Оглянувшись, я замечаю призрачного в лунном свете Кота. Его зеленый взгляд кажется удовлетворенным и все еще требовательным.

– Ах ты, мой красавчик, – говорю я и подхожу к Коту, – спасибо, малыш, выручил. – Я глажу его, почесываю за ухом, а Кот жмурится, громко мурчит и трется о мою ногу. – Ну, теперь моя очередь вести тебя, – говорю я и делаю шаг в сторону костра, – пошли за мной.

Под непрестанное котовое «Мя-у! Мя-у…» я подхожу все ближе к костру, и тут огонь вспыхивает необычайно сильно. За долю секунды я успеваю увидеть людей, даже обрадоваться им, и вдруг точно пелена спадает с глаз моих: я замечаю бесчисленные холмики, убегающие в темноту, и табличку на каждом.

«Кладбище!»

Уже забытое болевое кольцо Сатурна тут же материализуется и сдавливает голову болью снаружи, в то время как другая боль пытается взорвать череп мой изнутри.

– Мя-я-у-у-у!!!… Мя-я-у-у-у!!!… – вопит Кот, подобно иерихонской трубе.

Люди у костра поднимаются, оборачиваются ко мне. Их лиц я не вижу, но ощущение, что знаю каждого из них, становится все сильнее.

Воздух, несущий в себе саму душу полыни, обжигает гортань, я задыхаюсь и сквозь кашель пытаюсь разглядеть стоящих у костра, но вижу лишь контуры на фоне яркого мятущегося пламени.

Вдруг за костром возникает движение и словно из пламени появляется человек – цыганка, ее я узнал тотчас же!

Звук несущейся к земле авиационной бомбы заполняет собой все вокруг, и я ощущаю, как моя голова взрывается, разбрызгиваясь фейерверком мозга, полыни, времени… ПАМЯТИ…

«Позолоти ручку, дорогая, что было, что будет…»

…Я кричу и вырываю свою руку из горячей маминой ладони. Я бегу, куда глаза глядят, бегу, бегу… спотыкаюсь и падаю. Я лечу вниз, во тьму…

В кромешной тьме я открываю глаза. В голове слет юных барабанщиков, и каждый из них долбит в свой проклятущий инструмент. Напротив – два невероятно мудрых, по-прежнему нетерпеливых и голодных зеленых глаза.