– Как тебе рыба?
– Очень вкусная.
Потом я вернулась в комнату и забралась на кровать, обняла колени руками. Осмотрелась и еще отчетливее, чем когда впервые вошла сюда, ощутила, что нахожусь в неправильном месте.
Я решила было порисовать, но тогда придется листать скетчбук, а он неизбежно вызовет воспоминание, которое я не хотела переживать.
Я легла головой на подушку, обнаружив, что она удивительно мягкая. И прежде чем погасить свет, сжала в ладони кулон, который мне подарил папа.
Спустя несколько часов я все еще ворочалась в постели. Было жарко, и темнота не помогала уснуть.
Сев в постели, я скинула с себя простыню. Подумала, может, стоило пойти выпить прохладной воды? Да, пожалуй.
Я встала и вышла из комнаты.
Старалась идти как можно тише, пока спускалась по лестнице. А сойдя вниз и уже привыкнув к полумраку, попыталась вспомнить, в какой стороне кухня. Когда я открыла дверь и включила свет, меня чуть не хватил удар.
Там был Мейсон.
Опершись о раковину, он стоял со стаканом воды в руке. Каштановые пряди падали ему на глаза, отчего у него был диковатый вид. Увидев меня, он медленно наклонил голову набок.
Мейсон меня напугал. Что он делал здесь, притаившись, как вор?
Когда я увидела выражение его лица, все мысли улетучились из моей головы. В тот момент я получила подтверждение того, о чем уже догадывалась, что неприятно кольнуло меня, когда я увидела его на лестнице. Как бы я себя ни вела, что бы ни говорила и ни делала, этот взгляд не изменится.
Мейсон допил воду и поставил стакан на стол. Потом отделился от раковины и пошел в моем направлении. Остановился рядом, достаточно близко, чтобы я сполна прочувствовала его гнетущее присутствие.
– Чтоб ты знала, – отчетливо услышала я, – ты мне здесь не нужна.
Потом он исчез в темноте дома, оставив меня одну на пороге кухни.
Да, я сразу это поняла.
В ту ночь я не сомкнула глаз. Мне не хватало моей кровати, моей комнаты, природы, которая замирала в ледяном покое за окном.
Не только мое тело ощущало себя в неправильном месте. То же самое чувствовали мои разум, сердце и дух. Определенно, я была не на своем месте, как штырь, который вогнали в слишком узкий паз.
Когда свет начал проникать сквозь шторы, я решила сдаться и встала. Помяла руками шею, которая всю ночь тщетно искала прохладу на подушке. Запустила пальцы в тонкие волосы, чувствуя, что они лохматые. Потом залезла в джинсы и старую папину футболку, заправив ее за пояс и закатав рукава. Натянула кроссовки и спустилась вниз.
На первом этаже было очень тихо.
Не знаю, что я там ожидала увидеть. Может, Джона, который хлопочет с завтраком, или Джона, сидящего у окна с газетой, как он обычно делал, когда гостил у нас.
Но меня встретила только тишина. Все вокруг оставалось неподвижным, безжизненным и незнакомым. Здесь была только я.
Прежде чем я успела этому помешать, меня охватили воспоминания, заслонившие реальность. Мне причудился дубовый кухонный остров и силуэт у плиты. Порыв ветра через открытое окно принес с собой запах дерева и влажной земли.
Там стоял он и напевал придуманную на ходу песенку. В синем свитере, на губах играет улыбка, он готов приветствовать меня в начале нового дня…
Я вздрогнула, сглотнув накопившуюся слюну. С усилием оторвалась от этих воспоминаний и прошла через гостиную так быстро, что, когда схватила ключи в чаше у двери, то была уже одной ногой за порогом.
