– Спасибо. Приходи ко мне вечером в гости, я блинов испеку.
Девочка кивнула, окинула любопытным взглядом компанию и убежала.
Тамара отдала документ следователю. Тот старательно внес данные и спросил:
– С кем еще из присутствующих у Василия конфликты случались?
– Я ток про бабу Зину знаю. Тару он ей разбил.
– Какую тару? – встрепенулся Егор.
Жанна тоже навострила ушки: уже второй человек про тару вещает.
– Ценную, – сообщила Тамара.
– Точнее!
– Не знаю я. Она так сказала. Может, бутылку. – Ведунья пожала плечами.
Егор кивнул, приглашая поведать.
– Я лишь конец истории услышала. Упала бабушка и тару разбила. Вы лучше ее спросите.
– Обязательно спросим. Еще с кем-то ссорился достойный человек Василий Петрович?
Ведунья задумалась, сомнения метались по ее лицу.
– Не хотела ябедничать, но Светлана заслужила. Сколько про меня лиху наговорила. И я в долгу не останусь.
Глаза Егора заблестели от предвкушения, а Тамара продолжила:
– Когда пару лет назад Василь здесь появился, они с мэром сразу и спелись. Он все конкурсы выигрывал, поселок ремонтировал. А полгода назад перестал вдруг, другие фирмы стали заказы получать. Говорят, сильно они со Светланкой поругались. Петрович даже жалобы повсюду накатал, вроде проверка в администрации ожидается.
– Личная неприязнь… Отлично! – Егор оживился, задвигался, скрипя стулом. – А расскажите-ка сегодняшнее утро по порядку. Кто когда пришел? Особенно интересует, кто к столу подходил и что ел.
Ведунья закатила глаза вверх вправо и заговорила:
– Я пришла второй. Светлана уже закрыла шторы и заварила чай. Я съела пирожок с рисом. Вкуснятина. Почему все помешаны на капусте?! Рис гораздо приятнее. Потом я переставила стулья к окну, на полу начертила круг белым мелом и начала подготавливать себя.
Далее зашла Люда и принесла жаренные пирожки с картошкой. Они со Светланой у стола тусовались, что-то жевали. Не упомню.
Затем прибыли заводские: Василь, его секретарша Люба и видный мужчина с шофером. Тот две коробки нес. Распаковал – там пирожные и торт оказались. Люба хмурая уселась на лавочку в левом углу зала, у самого окна. Сестры не разговаривали.
– Какие сестры? – Глаза следователя заблестели от предвкушения.
– Ну, Люба и Светлана. Она не сказала разве? – В голосе Тамары послышалось ликование.
– Я сам не спросил, – попытался сохранить лицо Егор.
Ведунья покивала головой: «Ну да, ну да», – и объяснила:
– Понимаете, они же очень близки. Мать умерла, когда Любе десять было. Отец запил, так Света сестру к себе жить забрала. Хоть сама на сносях ходила, только замуж вышла. Люба ей благодарна. Сестра ей и учебу оплатила. Отец их недавно умер, Люба в родной дом заселилась. Они не разлей вода были, а тут вдруг не общаются. Первый раз такое видела.
– Действительно, странно, – согласился Егор. – Что дальше происходило?
– Точно не помню, я реквизит готовила. Два подноса поставила на пол, свечи в центр поместила. А они вокруг все бегали к столу и обратно. Потом пришли Таисия и дочь ее Соня, тарелки с выпечкой принесли. Снова все к столу подходили. Видела Тасю, Соню, Василия и даже шофера.
Последней баба Зина приковыляла, держась за трость. Она сразу пирожок с картошкой взяла, громко хвалила. Я и запомнила.
Далее я одевала мантию, Людмила мне помогала, толком ничего не припомню. Времени уже за девять, а около стола еще крутились Тася и Василь. Я на них шикнула: «Договорились же, чаепитие и жрачка после. Тася, свет погаси». Она выключила и пришла. Следом прибежал жующий Василь.
