– Точно, его же сегодня на столе не было. – Людмила хлопнула себя по лбу. – Как я сразу не догадалась?! Тогда рецепт бисквита…
– Стоп! Какой бисквит? – Егор ошарашенно развел руки по сторонам.
– Вы сами попросили другой рецепт, не хвороста… – Нахмурилась непонятая дама.
– Ничего я не просил, – вытаращив глаза, отказался следователь.
– Сначала просят, потом отказываются! – Людмила отвернулась к окну.
– Я всего лишь сказал, что хворост не интересует, – пытался прояснить недопонимание Егор.
– Ну да. Все логично: раз хворост не интересует, значит, другая выпечка интересует, – не отворачиваясь от окна, пробубнила пенсионерка.
Ох, и тяжелый характер у дамы. Бедные ее родственники.
– Меня вообще выпечка не интересует! – выпалил следователь и нервно стукнул коленом в крышку стола.
– Чего тогда меня сюда позвали? – Людмила наконец повернулась и буравила взглядом бедного Егорку.
У того отвисла челюсть, но он смог проговорить:
– Опрос свидетелей происшествия. Человек погиб.
– Был бы человек… – презрительно фыркнула дама.
– А кто он был? – продолжал спорить следователь.
Пора прекращать их перепалку. Жанна резко встряла:
– Людмила Георгиевна, говорите, память у вас отличная?
– Да.
Дама смерила Жанну презрительным выразительным взглядом, желая сказать: «Эта слабачка еще смеет гавкать?!»
– А время вашего прихода, часом, не припомните? – держала внимание пенсионерки Жанна.
– Да без проблем. Восемь сорок.
– Отлично! – Пришел в себя Егор и вернул инициативу в собственные руки: – Где посмотрели?! Телефон?
Людмила утомленно закатила глаза.
– Часы над столом висят. Огромные. Мы их вместе купили, чтобы за длительностью вызова духа следить. Дух ведь не более десяти минут может в теле находиться, иначе приживется, сам не уйдет. Придется экзорцистов вызывать.
Глаза Егора расфокусировались, он изо всех сил пытался удержать суть разговора. Дама продолжала:
– А ведь некоторые духи хитрые, они прикидываются хозяином. И не вычислить. Я по телевизору передачу смотрела, что один так пять лет прожил. Ни родные, ни друзья подмены не почувствовали. Бывшая жена вычислила самозванца: забыл и про ребенка, и про алименты…
– Давайте ко времени вернемся, – встряла Жанна. Эту даму следует вести, постоянно возвращая в реальность. – Кто уже был в зале?
– Мэр и ведунья.
– Что вы все делали? – спросила Жанна.
– Тамара дожевала пирожок с рисом и пошла чертить круг. Я поставила свои на стол и взяла с капустой. Объяснила Светлане, что тесто великолепное, а вот начинку слегка недосолили. Вы знаете, начинка – это сердце пирожка, нельзя так небрежно к ней относиться. Я каждый раз расстраиваюсь…
– Кто следующий пришел? – резко прервала ее Жанна. – И во сколько?
Людмила похлопала ресницами, но сосредоточилась:
– В восемь сорок четыре вошли Василий, Люба и гость. Его шофер нес две коробки. Шоферу Светлана указала, куда ставить угощение. Он коробки сплющил, за стол вот этот самый засунул, и перед набором пирожных поставил огромную табличку, в лист альбомный, с надписью о яйцах. Из-за таблички и сладости толком не разглядеть было. Неужели так трудно поменьше найти?! Не пойму я людей.
Людмила осуждающе покачала головой и сжала губы в тонкую линию.
– Остальные что делали, пока шофер с коробками возился? – задал вопрос Егор Ильич, направив рассеянное внимание дамы в нужное русло.
– Василий и гость остановились около Тамары. Люба подле окон села. Бледная вся и недовольная. Даже со Светой не поздоровалась. Поссорились, что ли? Странное дело, всегда вместе, а тут нате.
