Я коснулась кончиками пальцев своих губ, закрыла глаза.
Вспомнился мой первый поцелуй.
«Что же я наделала? Как я позволила ему себя поцеловать?»
В ту же минуту раздался стук в дверь.
Я подскочила от неожиданности.
Стол дрогнул, и моя кружка опрокинулась. Молоко растеклось по деревянной поверхности и начало стекать на скамью, а затем на пол, образуя небольшую лужицу. Я приподняла подол платья, чтобы не запачкаться, выбралась из-за стола и неуверенно подошла к двери. У меня возникли некоторые догадки, от которых странно и неприятно закололо в животе.
Мои пальцы нехотя скользнули по щеколде, но, все же, открыли ее. На пороге, как я и боялась, стоял Тамир. По его лицу и парадной одежде, стало ясно – он настроен решительно.
– Могу я войти? – наконец, спросил друг.
Я смущенно кивнули, и впустила его.
Тамир, расстегнул витую фибулу и сбросив с себя теплый плащ, небрежно положил его на скамью. Я пристально следила за каждым его движением и, в особенности, за выражением лица.
– Я хочу с тобой поговорить…, – он незамедлительно приступил к делу, но тут же замялся и на секунду отвел взгляд куда-то в сторону, – хорошо, что мы сейчас наедине, так даже проще, – усмехнулся он, и продолжил, – надеюсь, ты спокойно это воспримешь…
– Я тоже на это надеюсь… – у меня непроизвольно поднялась левая бровь.
Он тяжело вздохнул и взял меня за руку.
В этот момент я боялась даже шелохнуться.
– Стань моей женой! – его слова, казалось, несколько раз отразились от стен, прежде чем окончательно поразить меня, будто стрелой, насквозь.
Мое лицо окаменело.
Сердце забилось, словно напуганная птица, и грозилось выпрыгнуть из груди. Минуту мы стояли без движений, он держал меня за руки и пристально, не моргая, смотрел прямо в глаза.
Я не знала, что сказать.
Еще вчера этот поцелуй казался какой-то мимолетной глупостью, а уже сегодня я получила все вытекающие последствия.
– Я…, не могу ответить тебе прямо сейчас, – наконец мои губы шелохнулись, – это так внезапно! Мне нужно время, чтобы подумать…
Оцепенение прошло, но его сменила слабость. Мои ноги подкосились, я готова была упасть. Тамир, почувствовав это, усадил меня на угол скамейки, на свой плащ. Он опустился передо мной на колено и взял за руку, на которой предательски поблескивало, им же, подаренное кольцо.
– С тобой все в порядке? Может воды?
– Нет…, спасибо…, сейчас пройдет, – голос дрогнул. Я принялась разглядывать свои колени, проступающие через плотную ткань платья.
– Скажи хоть что-нибудь! Я готов услышать любой ответ, – он был настроен решительно. – Я думал об этом всю ночь!
– Не хочу принимать поспешных решений…, мне нужно разобраться в себе, – я подняла голову и посмотрела на него, – оставь меня, пожалуйста, сейчас одну.
– Если ты этого хочешь, – он отпустил мою руку и поднялся.
– Прости! Я сейчас в растерянности…, – покачала я головой. – Все слишком быстро!
– Хорошо, я подожду, – ответил Тамир.
Наши взгляды пересеклись.
Он был, на удивление, спокоен, словно ничего и не случилось. Я тоже старалась не показывать своих эмоций, но мои подрагивающие руки выдавали волнение. Парень подошел к двери, взялся за ручку. Обернулся, чтобы взглянуть на меня еще раз и вышел за дверь, в прохладный ноябрьский воздух.
А его плащ так и остался лежать на скамье.
Из коридора донеслись шаги и голоса.
Братья как раз зашли в дом и направлялись к обеденной комнате. Я, недолго думая, сорвала с крючка свой старый плащ, закуталась в него и выбежала на улицу.
