Моя судьба полностью была в руках этого человека.
Он хладнокровно диктовал свои правила и условия. За это, я его люто ненавидела, но в страхе за свою семью решила, делать то, что колдун захочет.
Пришлось оставить свои надежды съездить домой.
Я прижала письмо к груди, спрятала лицо под волосами и тихо заплакала.
– Перестань, – комендант протянул мне белоснежный платок, – не люблю слез. Мне еще тебя учить целый день. Плохой настрой может все испортить.
«Какой он все-таки бесчувственный!» – злость, придала сил. Я смогла взять себя в руки и вытерла щеки платком врага. Даже стало стыдно, что колдун увидел мою слабину.
Эгон встал из-за стола, подошел к открытому окну и как в прошлый раз позвал голубя. Тот не заставил себя долго ждать. Птица смешно запрыгала по подоконнику, шаркая коготками, что заставило меня немного улыбнуться.
Комендант взял голубя на руку, прикрепил к его спине чехольчик со свертком и наложил заклятие. Голубь вздрогнул и вылетел в окно, навстречу голубому небу и свободе.
– Теперь можно приступить к твоему обучению, – заклинатель оглядел меня, – сегодня холодно, в такой одежде ты замерзнешь.
С этими словами он исчез за дверью, ведущей в его комнату, а через минуту вернулся уже с плащом подбитым мехом.
– Надень это, – он протянул мне его, – плащ, конечно, будет великоват, но ничего другого сейчас нет.
– Обойдусь, – я прожгла его взглядом, – сама согреюсь.
– Не глупи, в горах гораздо холоднее, чем там у вас, на равнине, – он сам накинул плащ мне на плечи и застегнул, – нечего растрачивать силу на поддержание тепла. Пока что, у тебя ее не так много.
– Ты хорошо держишься в седле? – спросил он, когда мы подходили к конюшне.
– Вполне. У нас были лошади.
Он недовольно окинул меня взглядом, затем подытожил:
– Одежда конечно не подходящая, тебе будет неудобно. Ладно, потом что-нибудь придумаю. Подожди меня здесь.
Через несколько минут маг вывел своего жеребца, а затем и вторую лошадь.
Ее буланая шерсть переливалась на свету, на вытянутой морде выделялось большое белое пятно. Хвост, грива и тонкие ноги были более темного цвета. Лошадка оказалась послушной и не проявляла нетерпения, в отличие от жеребца коменданта.
– Это Альма, – маг передал мне поводья, – она спокойная, сбросить не должна. Главное не давать повода.
– Красивая, – я захотела погладить ее по носу, но она далась не сразу. Сначала обнюхала руку, только потом позволила прикоснуться. Ее большие темные глаза обрамляли пушистые ресницы. Она внимательно смотрела на меня, изучала, пошаркивая копытом.
– Садись, – сказал маг и ловко запрыгнул на своего жеребца, – поедешь следом.
Альма не возражала и позволила мне спокойно взобраться в седло. Подол платья путался в ногах, и пришлось сесть по-женски, боком: очень неудобно, но что поделать.
Как только я устроилась, Эгон пришпорил своего коня. Тот с радостью поскакал вперед, а моя лошадь не дожидаясь команды, пошла следом.
Ворота были открыты.
Мы проехали по широкому мосту над глубоким рвом. В ту ночь, я не обратила на него внимания, теперь же могла рассмотреть острые колья, видневшиеся над поверхностью воды. Вздрогнув, я отъехала от края подальше.
– Куда мы едем? – решила, наконец, узнать я.
– На полигон, – послышался ответ, – ты же не думаешь, что я буду учить тебя в стенах крепости? Это слишком опасно для окружающих.
– Ясно, – я решила поравняться с ним, чтобы было удобней говорить. Ехали мы медленно, видимо маг понимал, что я могу упасть, если лошади ускорятся, – далеко это место?
