Я любила хорохориться и говорить, что одиночество равно свободе, но, по правде говоря, я никогда не была одна. За спиной всегда стояли любящие люди – сначала отец, потом Этель, – только обернись. В конце концов, у меня был дом, теплая кровать и сытный ужин, в крайнем случае своя лавка в хижине на болоте. А что теперь? Куда идти? Я ведь выбиралась из деревни всего десяток раз и мало что знала об остальном мире. Что я умею, кроме травничества? И чего стоят мои знания, окажись я в городе, где днем с огнем не сыскать половины лекарственных растений? Меня охватила паника, но слезы пересохли еще накануне, и я просто сидела, замерев, пока не начало темнеть. Только покрасневшие от холода руки и облачка пара при каждом вздохе напоминали, что я еще жива. Все это – кошмарный сон, без надежды на пробуждение.
Громкий топот копыт заставил очнуться. К лесу спешил отряд всадников. Что ж, если они передумали и это за мной – будь что будет. Гвардейцы – не узнать их форму было невозможно – остановились неподалеку. Командир, ехавший во главе отряда, спешился и подошел ко мне.
– Это ведь была ты?! Сегодня на площади… Мариэль, кажется, – запнулся он, я кивнула. – Мы не думали, что ты так быстро покинешь город. Уж и не надеялись найти тебя. Принц Авин, продолжатель славной династии Юнбрендов и наследник трона Брандгорда, повелел привезти тебя для…
– Вези! – Я оборвала напыщенную речь, поднялась и направилась к его лошади. – Только имей в виду, пешком не пойду. Нужна, так доставьте с комфортом!
Отряд прибыл в охотничий лагерь за полчаса, не больше. На всем пути гвардейцы держали строй. Я кое-как примостилась на лошади за спиной командира, а по обе стороны ехали пятерки всадников, заключая нас в кольцо. Ездить верхом приходилось нечасто, и я держалась в седле очень неуверенно. Попытки устроиться привычно, по-мужски, потерпели неудачу – юбка норовила задраться до самых ягодиц. Пришлось устроиться по-дамски, боком, и молиться, чтоб на очередном ухабе меня не выкинуло из седла. С большой неохотой я ухватилась за пояс капитана, что совершенно не смутило его, зато меня вогнало в краску.
Я никак не могла понять, считать ли себя арестованной. Никто не пытался снова заковать меня в кандалы, но оставалось ощущение, что отказ проследовать с отрядом не принимался. Неужели всплыли какие-то новые доказательства и принц пожалел о подаренной мне свободе или он наконец вспомнил, кто украл его перстень?
В лагере было многолюдно, недаром тогда в лесу мне подумалось, что к нам съехалась знать со всего Брандгорда. Множество палаток образовали несколько кругов, а в их центре стояло три огромных шатра, по размеру не уступающих цирковым. Да и вид у них был соответствующий. Дорогая ткань, расшитая золотыми и серебряными нитями, смотрелась совершенно неуместно в поле возле леса. Полог самого большого шатра был с обеих сторон закреплен подхватами с шелковыми кистями. По бокам от входа стояли штандарты, с которых пялились пучеглазые гербовые виверны. Снова они!
Отряд спешился. Нашу лошадь взял под уздцы один из гвардейцев, а их командир жестом пригласил следовать за ним в центральный шатер. За всю дорогу мы не проронили ни слова.
Внутреннее убранство не уступало внешнему блеску. Мебель из редкого дерева, бархатная обивка цвета королевского пурпура и позолота, кругом позолота. От всего так и веяло роскошью. Видимо, это великолепие было призвано показать богатство и мощь Брандгорда, но у меня оно вызвало только легкую улыбку. Во всем важно знать меру, даже в красоте.
