Плод познания был червив…
Адам
Канонада продолжалась. За первым сильным взрывом последовала серия более мелких, сопровождаемых хлопками, напоминающими выстрелы. Кусок черепицы, со свистом пролетев над нашим убежищем, врезался в дорогу.
– Черт возьми! Это в Трезэссаре! – завопил Бельрун, выскакивая из канавы и бросаясь напрямик через лес. Первым моим движением было схватиться за рукоять меча, обычно находившегося у бедра, однако, вовремя вспомнив, что Катгабайл покоится в тайнике, я, выругавшись, побежал вслед за Бельруном.
– И я! – послышался за спиной возмущенный вопль Шаконтона и треск выламываемого деревца.
Наша команда мчалась напрямик по лесу, не разбирая дороги, перепрыгивая через змеящиеся в траве корни и круша на ходу подлесок. Преодолев полосу препятствий за рекордное время, мы очутились лицом к лицу с тем, что еще минут десять назад могло смело именоваться фермой Трезэссар. Из-за высокой каменной изгороди выбивались языки пламени, обломки разрушенной кровли валялись в радиусе сорока ярдов, дощатые ворота были буквально сметены, и ограда торжественно зияла пустым провалом входа. Над всем этим апокалипсическим пейзажем стелился ядовитый желто-бурый дым с резким запахом аммиака и еще Бог знает какой дряни.
– Я знал, что эти чертовы опыты не доведут его до добра! – воскликнул Бельрун, устремляясь во двор. – Мэттью! Мэттью! Почтенный Деметриус, ты где, черт бы тебя побрал! – закричал он.
Со стороны давно пустующего загона для свиней послышались кашель и сдавленное оханье. Обветшавший от времени заборчик загона был проломлен аккуратно посередине, и звуки, доносившиеся из-за него, не оставляли сомнений в том, что снарядом, причинившим эти разрушения, и был почтеннейший алхимик. Мы стремглав бросились к полуразрушенной загородке, и нашему взору представились сперва два деревянных башмака, торчащих из дыры, а затем и вся закопченная фигура горе-ученого, распростертая на земле. Одежда на нем была изрядно поношена и давно не стирана. Он лежал, широко раскинув руки, среди обломков трухлявых досок, с закрытыми глазами и что-то тихо бормотал себе под нос.
Бельрун, наклонившись над своим бывшим учителем, осторожно потрогал его за рукав.
– Эй! Мастер[27] Деметриус, очнитесь!
Тот слабо пошевелился и произнес чуть громче:
– Получилось!..
Тихо застонав, он приоткрыл глаза и, увидев склонившегося над ним Бельруна, слабо улыбнулся и произнес:
– А… Это ты, Винсент? Извини, мне нечем угостить тебя сегодня… Но ты видел, как это было! Просто потрясающе… – прошептал он и потерял сознание.
– Господин рыцарь! Сэнди! – обеспокоенно запричитал Бельрун. – Отнесите его на поляну! Я тут сейчас… Господи, как это делалось?
Циркач в лихорадочной задумчивости поскреб свои густые курчавые волосы.
– А! Вспомнил! – Он начал выкрикивать какие-то малопонятные слова и, размахивая руками, закружился по двору. Мы вытащили алхимика за ограду горящей фермы и, уложив его на траву, начали приводить в чувство. Через несколько минут Бельрун присоединился к нам.
– Тащите его в возок! Сейчас начнется, – крикнул он нам.
И тут началось. Огромная иссиня-черная туча материализовалась как бы из ниоткуда прямо над нами. Небо раскололось зигзагом молнии, и оглушительный раскат грома, последовавший за ней, заставил наших лошадей испуганно прядать ушами. Мы быстренько подхватили очнувшегося от грохота Деметриуса и поволокли его в возок, пару минут назад подъехавший к ферме. Едва мы успели укрыться под навесом, как крупные капли дождя забарабанили по крыше повозки. Вся труппа, собравшись в первом возке, с интересом разглядывала занятную фигуру алхимика, который горделиво возлежал на свернутом шатре.
