– Кто ты такой, чёрт тебя дери? – грозно спросила девушка. Со стороны могло показаться, что это она была хозяйкой положения, а говоривший с ней человек пленником этой комнаты. – Мне уже надоело разговаривать с пустотой. Если боишься показать мне лицо, то выметайся отсюда к чёртовой матери. С меня достаточно одного Аткинса!
– Док иногда бывает чересчур импульсивен, – вновь усмехнулся он. – Но ты, безусловно, права, Элен… Я веду себя невежливо. Некрасиво. А ведь мы с тобой стали большими друзьями! Надеюсь, это ты помнишь?
Как же бесшумно он ходит, с внезапной тревогой успела подумать Элен, когда слева от неё показался силуэт приблизившегося к столу человека. И вошёл незаметно… Всё это было очень знакомо.
Он прошёл в изножье стола и остановился. Он стоял, сверху вниз глядя на Элен. Стоял и молча смотрел. Его красивые, изящно очерченные губы улыбались. В голубых глазах блестели азартные огоньки. Но в них не было ни капли тупой обречённой покорности, присущей ведомой на убой скотине. Такого взгляда у Стефана Гиллроя Элен ещё никогда не доводилось видеть!
– Стефан! – потрясённо выдохнула девушка, приподнимая голову и не веря тому, что видит. В её голове зашумел морской прибой, жуткое потрясение отвесило звонкую пощёчину её разуму, отказывающемуся верить в происходящее.
– Привет, Элен, – поздоровался наследник династии Гиллроев, улыбаясь. И улыбка его была настолько холодной и циничной, что Элен чуть не разрыдалась.
Не может быть… Этого просто не может быть! Всхлипнув, она до крови закусила губу, чтобы не завыть во весь голос. В её голове одна за другой рвались петарды, засыпая черепную коробку обрывками разбитых надежд, несбывшихся мечтаний, веры в правду и справедливость… Чудовищная догадка опалила её. Ложь! Всё было ложью! Стефан… Он вовсе не сумасшедший. Он всегда был нормальным. А его безумный взгляд… Капли. Эти чёртовые капли, что ему выписывал доктор Аткинс. И она, дура, лежит здесь только потому, что сунула нос, куда не надо. Потому, что верила в какие-то человеческие ценности, думала о других… Она стала жертвой самой себя. И жертвой человеческой лжи, подлости, коварства Стефана Гиллроя… Ну как же так? Элен затряслась в сдавленных рыданиях. У глядевшего на неё юноши радостно расширились зрачки, крылья тонкого носа затрепетали, словно у гончей, почуявшей добычу. Он действительно рад меня видеть, с ужасом поняла девушка, сквозь слёзы глядя на его красивое породистое лицо. На лицо человека, который всё время притворился. Носил маску. Который так много узнал о ней. Который видел ей голой. Которому она доверяла. Кого защищала. Тот, кто ей нравился. Чёрт, да она же почти полюбила его! А он предал. Он одним своим голосом, одним взглядом ставших так похожих на материнские голубых глаз разбил её. Уничтожил, втоптал в грязь.
– А-а-а! – не сдерживаясь, завопила девушка, запрокидывая искажённое лицо к потолку. Она чуть не захлёбывалась слезами, рыдания в клочья драли глотку. Тоскливая боль сжала сердце в когтистой безжалостной лапе.
Стефан выглядел удивлённым:
– Боже мой, Элен, да что с тобой сделали… Я лично поговорю с Абрахамом. Тебя надо лечить, а не доводить до слёз! Право слово, я крайне недоволен тем, как расходуются деньги нашей семьи.
Громко задышав, Элен со злостью пополам с болью посмотрела на него. Юноша излучал искреннее недоумение и заботу. Он протянул руку и нежно дотронулся пальцами до её обнажённой лодыжки. Элен вздрогнула, словно её кожи коснулась скользкая холодная чешуя ядовитой змеи.
