Им требуется свежий взгляд. Чистый и незамутнённый. Взгляд человека, который имеет бритвенную остроту ума. И который сможет взглянуть на это дело под совершенно иным ракурсом. Человек, который верит исключительно в торжество науки и человеческой мысли. Такой как Гордон Крейг, например. Джентри, вышагивая вдоль окна, резко остановился. Почему-то эта идея показалась ему достаточно здравой. А почему бы и нет? Полицейский возбуждённо теребил в руках шляпу, азартно уставившись сквозь стекло. Крейг чертовски умный человек с потрясающе конструктивным мышлением. Он прирождённый логик. И уж точно при расследовании не стал бы забивать голову всякими нелепицами и сказками. Ему бы просто и в голову не пришло думать иначе. И что бы сказал Крейг о ранее предложенном Джейсоном варианте о происхождении Прыгуна? Однажды Джейсон уже обмолвился, что, возможно, за личиной Джека скрывается богатый и преуспевающий человек, не понаслышке знакомый с современными технологиями, превосходно знающий физику, алхимию, баллистику и механику. Вдруг наводящий ужас на столицу преступник один из учёных? Кровожадный маньяк и несущий просветление ум – одно и то же лицо? А почему бы и нет?
Но вряд ли Крейг согласится. Это всё досужие размышления и не имеющие связи с реальным положением вещей желания. Как только учёный заключит контракт с ОСУ, он ни на минуту не захочет находиться в так негостеприимно встретившей его столице. Наверняка Крейг уже ждёт не дождётся вернуться к своим исследованием. И плевать он хотел на Джентри, столицу и весь Империал-Ярд в придачу. И в этом было его несомненное право. Джентри никак не мог повлиять на него. И чтобы сказал Вустер, узнав, что Джентри хочет привлечь к расследованию гражданского? Нет, его точно уволят. Хотя бы за столь крамольные мысли.
Джентри наклонился вперёд и прижался разгорячённым лбом к прохладному стеклу. Он здорово устал за последнее время. Но никак не мог заставить себя отдохнуть. Даже сейчас он продолжает оставаться на ногах, когда поставленные в вестибюле обшитые дорогущей чёрной кожей скамьи выглядели так заманчиво. Сам вестибюль поражал своими размерами, напоминая огромный холл какого-нибудь дворца. В противоположной от парадного входа стене были встроены целых два паровых лифта, так же здесь имелась ведущая наверх широкая лестница и закрытая двустворчатая металлическая дверь. С покатого потока свешивалось несколько больших электрических люстр, пол был устлан мрамором, через специальные отдушины поступал горячий воздух, а стены отделаны мозаикой и увешаны множеством портретов серьёзных и внушающих трепет мужей. Не иначе лучшие умы государства. Джентри плохо разбирался в науках и поэтому почти никого не смог опознать. И это несмотря на то, что обладал феноменальной памятью на лица. Неужели он действительно настолько отстал от жизни?
Вестибюль был выдержан в холодных серых тонах и блистал идеальной аскетической чистотой. Простота интерьера, сверхдорогие материалы, и при этом ничего лишнего, никаких отвлекающих от мыслей о высоком удобств. Трезвый расчёт и научный подход во всём. Даже в убранстве. Вестибюль был огромен, но само главное задние Совета поражало своими размерами ещё больше. На ум приходили сравнения с главным Королевским Дворцом или Зданием парламента. Но Крейг шепнул, что они видят только часть айсберга, верхушку. Дескать, вниз, под землю, здание уходит ещё на несколько этажей. Скорее всего, Крейг соврал, рассудил Джентри, приняв во внимание, что и видимых шести этажей, ощетинившихся множеством труб, молниеотводов, и металлических конструкций самого непонятного назначения, должно было хватать на нужды учёных с головой.
