Гликерия мирно посапывала на своей половине кровати. Колька тяжело вздохнул и полез под одеяло. Не успела его голова коснуться подушки, как он почувствовал на плече руку жены. Поначалу Ромадин не реагировал и даже попытался отодвинуться, но Лера не позволила, ловко закинув свою ногу на бедро мужа. Ее ладонь медленно ползла вниз от груди к животу и дальше. Больше Колька не выдержал. Он резко повернулся и навалился на жену с таким яростным желанием, какого раньше никогда не испытывал. Он занимался любовью так, словно сражался со злейшим врагом. Тело жены было податливо, как глина, и хотя глаза были закрыты, лицо выражало откровенное удовольствие, это еще больше возбуждало Ромадина. В начале Лера только глухо стонала, но постепенно ее стоны стали напоминать вой волчицы, а в конце она издала такой вопль, что Кольке показалось, будто рухнули стены.
Потом они долго лежали рядом и тяжело дышали. Первой очнулась Лера. Она встала с постели, подошла к столу, закурила, потом налила коньяку и вместе со стаканом вернулась обратно в постель. Сделав несколько глотков, протянула стакан мужу. Николай допил коньяк, взял у жены сигарету и с удовольствием затянулся. Минут десять они спокойно курили, потом все повторилось.
По возвращении в Москву молодожены вселились в трехкомнатную квартиру, организованную для них заботливым тестем, в качестве свадебного подарка и жизнь потекла своим чередом.
Ромадин успешно делал карьеру. Через год он стал начальником отдела, потом главным инженером одного из филиалов, начал писать докторскую, но так и не закончил. Времени на науку оставалось все меньше и меньше, а номенклатурная рутина затягивала его все больше и больше. Сказать по правде, Николаю это нравилось, он начал ощущать вкус власти. Свое знание «закона кустарника» он шлифовал, совершенствовал и получал от этого огромное удовольствие.
***
На выходе Юля столкнулась с третьей Ромадинской стютюэткой –Алиной. Бедная девка, пыхтя и отдуваясь, волокла за собой хозяйственную сумку–тележку, доверху наполненную бутылками.
Юля инстинктивно посторонилась, – Ты, что ящик купила?
–Полтора. Я же не электровеник, чтобы каждые десять минут в магазин гонять.
–А, чего сама? Водителей бы попросила или Егора Степаныча.
–Их величество это не одобряет,–хмыкнула Алина,–Говорит, что платит нам достаточно, чтобы мы могли притащить что угодно и куда угодно. Сатрап мелкопоместный.
–Ну, не такой уж он и мелкий,–Юля дружески погладила девушку по плечу и вышла в коридор
Из кабинета главбуха доносилось противное повизгивание–это означало, что Базарычева на месте и с кем–то активно выясняет отношения. Решив воспользоваться ситуацией, Юля распахнула дверь и быстрым шагом подошла к столу,–Рит, надо срочно. Ромадин велел,–кинула ей под нос бумаги, и, не дожидаясь, когда та начнет орать, вернулась в отдел.
В комнате было тихо. Людмила, искала документ в папках с делами, а Галка лихорадочно дышала в телефонную трубку. Юля включила компьютер и перевела взгляд на Наталью. Обычно живая и подвижная, сегодня она напоминала египетскую мумию: бледная, в лице ни кровиночки, а глаза, наоборот, красные и блестят лихорадочно.
–До чего же день паршиво начался,–Юля посмотрела на подругу,– Туся, может, перекурим?
Наташка молча поднялась из–за стола и также молча вышла в коридор. Призрак, да и только! Такой Юля её видела в первый раз,–Что случилось?
