Светлана развела руки в стороны, как бы говоря: «Что поделаешь»
– Просто хотела у тебя, правильной, и друзей твоих совета спросить, – продолжила свои речи наша новая знакомица. – Дело больно тонкое, а вы люди правдивые, знающие, может, мне подскажете, как поступить верно, по чести да совести.
– Шутите? – усмехнулся я. – Мы дети на фоне вашей мудрости и опыта. Как же тогда нам вам что-то советовать?
– И все же, – на голове ее искрами драгоценных каменьев блеснул венец, которого секунду назад не было, – рассудите по своему пониманию, как мне быть.
– Мы готовы, – охотно откликнулся Аркаша, которого мне впервые за все время захотелось задушить по-настоящему, так, чтобы не напугать, а насовсем. – А в чем дело-то?
– Гости в мои владения захаживают часто и разные, – милостиво кивнула ему повелительница. – Кто из любопытства, таким счету нет, кто по недомыслию, кто и за сокровищами разными из моих кладовых. Так оно давно ведется, и никакой обиды или вреда в том я не вижу, если жадность чрезмерную не проявлять. Иным рудного дела старателям и помочь могу, а истинных знатоков камня, тех, которые душу его нутряную чуют, вовсе приветить, кого на время, кого насовсем, тут уж как они сами пожелают. Случалось посылать слуг к людям, что путь в горах потеряли и отчаялись, чтобы их на белый свет вывели. Есть во мне жалость к тем, кто зла с собой сюда не принес и вел себя соответствующе. Но иной раз гости забывают о том, что владения мои не их дом, и начинают творить разные бесчинства.
Светка коротко глянула на меня, я еле заметно кивнул. Не дурак, сообразил, что сейчас нас, не особо скрываясь, ведут в очередную ловушку. Ну или к испытанию, что, в принципе, то же самое. Причем к финальному, тому, которое многое, если не все, решит.
– Не скрою, до некоторых татей да сквернавцев добраться не могу, нет у меня над ними власти. Эти горы старше не только меня, но и всех тех, кто над ними да под ними живет, потому только им решать, кому сколько чего отмерить. – Тут повелительница не играла, было заметно, что она на самом деле расстроена данным фактом. – Но когда сил моих достает, то каждому из лиходеев я отсыпаю наказание той же мерой, на которую он напакостил.
– Пока все выглядит логично, – заметила Марго, скидывая с плеч рюкзак. – И да, Макс прав, я не очень понимаю, чем мы можем вам помочь.
– Ты, нежить, вовсе ничем, – отмахнулась от нее хозяйка гор. – Тебя все одно что нет. А вот от спутников твоих польза случиться может. Хочу, чтобы они решили, на самом ли деле я так мягка, как мои слуги говорят, или верно аспидам приблудным наказания за их провинности отмеряю? Вон Пров всякий раз меня за мягкосердечие корит, мол, чересчур добра да жалостлива, потому и лезут все кому не лень туда, куда не стоит. Потому, мол, страха в людишках и не стало, забыли они, кто тут хозяйка, и творят что хотят.
Провом оказался тот самый мутный усач, который с самого начала недобро на нашу компанию поглядывал да на пол поплевывал.
– А товарищ-то у нас интриган, – сказала мне Светлана, нимало не заморачиваясь тем, что, возможно, Пров ее слова услышит.
– И, похоже, метит в Наполеоны, – поддержал ее я, тоже не особо тихо.
Крепко подозреваю, что воины из окружения повелительницы не знали, кто такой Наполеон, но зато они без особых проблем распознали в интонациях ехидцу, сориентировались на нее и негромко похмыкали, выражая одобрение тому, что услышали. И очень хорошо. Союзниками они мне не стали, разумеется, но курочка по зернышку клюет.
