– Уже неделю как.
– А где их найти?
– Они лагерем стоят за городом, фургоны поставили. Идите вон туда, – он указал на узкую улочку. – Сверните за домом палача, там, где виселица. Но, господин, они утром уже уезжают.
Кестель кивнул и пошел по улочке. Смеркалось. В темноте городишко выглядел еще унылей, чем при свете. В отблесках гаснущих огней дома, казалось, шатались и вздрагивали. Жуткое, больное место.
Улочки вились, сбивали с толку. Неосторожный чужак мог бы с легкостью потеряться, ходить кругами. Кестель долго искал дом палача. Наконец обнаружился обоз ловчих в три лишним десятка фургонов: ярко раскрашенных, с решетками на окнах, со стражей подле них. Большой обоз, и не окинешь взглядом. Фургоны стояли кругом, как крепостная стена, и вход был только один.
Одетый в кожу стражник загородил проход алебардой.
– Ты кто?
Кестель показал ордер. Стражник долго присматривался к куску пергамента.
– Что не так? – наконец спросил потерявший терпение Кестель.
– Господин Туут! – заорал стражник в темноту.
Никто не отреагировал. Стражник стоял и пялился на ордер, и, похоже, второй раз кричать не собирался. Стражник почти и не двигался, будто мертвец, только слегка вздрагивали веки. Кестель плотней запахнулся в плащ. Вода просачивалась под плащ, неприятно холодила кожу. Кестель хотел толкнуть стражника, чтобы тот хоть как-то шевельнулся, но предпочел терпеливо ждать.
Спустя несколько минут из темноты вынырнул низкорослый, нескладно сложенный мужчина. Он на ходу застегивал штаны. Похоже, его оторвали от занятия, не требовавшего присутствия штанов.
– Что такое? – буркнул он. – А, гость. Чего он хочет?
– У него ордер, – ответил стражник.
– И товар, – добавил Кестель.
– Товара нам через крышу, – сказал Туут. – Мы насобирали полный комплект голытьбы. Я тебя не знаю, и не помню, чтобы я давал тебе ордер.
– Может, он украл? – предположил стражник и нервно пошевелил алебардой.
Туут собирал пойманных и всем скопом доставлял в Арголан. Туут слыл заядлым бабником и туповатым грубым мужланом. Он выпускал и свои ордера, копирующие ордера Арголана, но давал их только знакомым ловчим. Выдавать ордера Туут не имел права, но на это все, а прежде всего лорд Арголана, закрывали глаза.
– Болван, у меня ордер не от тебя, а от владыки, – буркнул Кестель.
Туут даже заморгал от неожиданности, но не обиделся. Он вообще не походил на человека, способного обижаться.
– Покажи-ка, – попросил он, взял ордер, осмотрел ос всех сторон и, наконец, кивнул. – Ну да, вправду ордер из Арголана.
– По мне, они все одинаковые, – буркнул стражник.
– Пусть войдет, – приказал Туут, и стражник послушно отошел.
В кругу фургонов ловчие сидели группками у костров. Узники тянули руки сквозь решетки окон. Узники были разномастным народцем: и вояки, и горожане, и странствующие купцы, и шлюхи, и воры, и адвокаты, и убийцы, и местные скотоводы, и лесные люди – и нелюди. В угол одной из открытых повозок втиснулся старый тролль. Он дрожал и трясся.
– А он не слишком старый для Арены? – кивнув в его сторону, осведомился Кестель.
– А мне какая разница? – сказал Туут. – Был ордер, я словил.
Они миновали фургон с женщинами: пара постарше, остальные молоденькие. Они отворачивались. Только одна не отвела взгляда, посмотрела Кестелю в глаза.
– Это горянка, – пояснил Туут. – Предательница, ну как…
Он замялся в поисках подходящего слова.
– Как змея, – подсказал Кестель.
