Закон подлости гласит… - страница 15

У меня рабочая температура – тридцать восемь. То есть я, закинувшись таблетками, вполне могу стирать, готовить, убирать, ходить на работу. Но стоит его потной подмышке нагреть термометр до тридцати семи, как во всех углах ему начинает мерещиться костлявая. И вот уже почившие родственники протягивают к нему свои окоченевшие руки. А если – тридцать восемь, то утка под кроватью, теплый чай с лимоном каждые пятнадцать минут, таблеточки и компресс на лбу. А я просто обязана стоять со скорбным взглядом у изголовья его ложа, готовая в любой момент вызвать санавиацию и реанимобиль. И чтобы во взгляде читалось: «На кого ты меня покидаешь, родимый!». А потом звонит его мама и начинает знакомить мои уши с итальянской кухней, рассказывая, что вязаные носки с горчицей – лучшее средство от поноса, красный перец лечит от геморроя за одно вкручивание, а все таблетки – химия одна и нечего травить ею «сыночку»! И если я последую ее советам, то завтра он будет «как огурчик»! Ага, зеленый, холодный, молчаливый, с пупырышками.

Все! Тьфу-тьфу-тьфу! Попустило.

Это на картинках они – красавцы-мужчины, а в жизни… Ладно, не будем высмеивать мечты тридцатилетней, незамужней, покойной, я так понимаю, еще девушки, незнакомой с волшебным словом «бытовуха». «Ты еще мужских носков не нюхала!» – с презрением скажет любая разведёнка наивной новобрачной, питающей иллюзии относительно предстоящей семейной жизни. «Носки любимого не пахнут!» – заметит счастливая невеста, с обожанием глядя на будущего мужа. И в чем-то будет права. Мужские носки – это детектор семейной жизни. Когда вонь от носков становится невыносимой – пора снимать обручальное кольцо!

На стене висела карта. Я сорвала листок и внимательно рассмотрела очертания местности. Весь город напоминал часы. Двенадцать делений, двенадцать районов, которые, здесь почему-то называют секторали. Где-то в самом центре, откуда берут начало стрелки, размещается какое-то внушительное здание, судя по всему правительственное.

Я молча залезла под одеяло, опустилась головой на чужую подушку и закрыла глаза.

– А ну быстро руки убрала из-под одеяла! Я кому сказала! – раздался суровый голос, выглянувшей из стены бабки. – Приличные девушки никогда не засовывают руки под одеяло!

– А приличные бабушки, – с тяжелым вздохом заметила я, – мечтают о правнуках.

– Приличные девушки выходят замуж не целованными! – проскрипела бабка, поправляя призрачную шаль на своих сгорбленных плечах, накинутую поверх старой ночной сорочки.

– А потом разводятся потому, что муж целоваться не умеет! – огрызнулась я, закатывая глаза.

– Приличная девушка никогда не разведется с мужем! – возразила бабка. – Приличная девушка выходит замуж один раз и навсегда.

Самочка богомола только подавилась головой своего очередного. Мы с ней переглянулись. Ее взгляд меня успокоил. Для кого-то «раз», а для кого-то «навсегда».

– А как они знакомятся со своим «раз и навсегда»? – ехидно спросила я.

– Твой дедушка проходил мимо и увидел меня в окне! После этого он зашел в дом и попросил моих родителей моей руки! – гордо ответила бабка, явно вспоминая свою давно ушедшую молодость и давно прошедшую жизнь.

Отлично! Так мы и сделаем! Представьте себе облезлый фасад, дырявую крышу и меня, нечесаную, в одной белой ночной рубашке, стоящую возле окна, положив руку на треснутое стекло. Где ты, мой благоверный и не слабонервный? Я что? Зря стою на сквозняке, изображая призрак дома на холме? «Женись на мне!» – инфернальным голосом шепчу я симпатичным прохожим. Я не знаю, есть ли здесь подобие скорой помощи, но чувствую, что дорогу к моему дому реанимационная бригада будет знать наизусть. А особо симпатичным я буду улыбаться, как фотографу на паспорт. Думаю, чтобы привлечь внимание нужно издавать какие-то звуки, например, взять в руки нож и нежно водить им по стеклу…