Анна не открывала глаза до тех пор, пока я не брызнул ей в лицо воду. Сначала она взглянула на меня совершенно безумным взглядом, потом вяло оттолкнула от себя.
– Уйди, – тихо попросила она и снова опустилась на подушку.
– Анна! – позвал я и снова приподнял ее голову, чтобы она могла рассмотреть письмо. – Что это?
– Тебе лучше знать.
– Где ты взяла эту накидку?
– Послушай, Кирилл, – устало произнесла Анна. – Не надо разыгрывать передо мной комедию.
– Где ты взяла накидку? – повторил я.
– Ее принесли с лодочной станции.
– Почему сюда? Чья она?
– О-о-о! – завыла Анна, закатывая глаза. – Имей же ты мужество красиво уйти! Ты все правильно говорил: я тебе не жена, и нечего передо мной оправдываться.
– Да пойми же ты, глупая девчонка! – крикнул я и тряхнул ее за плечи с такой силой, что ее золотистые волосы, взметнулись и закрыли лицо. – Я не имею ни малейшего понятия, чья эта накидка, почему она здесь, и что это за письмо. Я не писал ничего подобного. Это сфабриковано против меня!
– Ты можешь придумать что-нибудь более правдоподобное? – спросила она, не открывая глаз.
Мне показалось, что я уже близок к тому, чтобы ударить Анну.
– Чья накидка? – сквозь зубы и с угрозой в голосе повторил я.
– Ее нашли в твоей лодке пограничники и под расписку отдали Моргуну, – с кривой ухмылкой ответила Анна, и я увидел, как ее глаза стремительно наполняются слезами.
Я скрипнул зубами в бессильной ярости. Анна опустилась на подушку, закрыла глаза, и по щекам заскользили прозрачные капли. Я понял, что сейчас бесполезно убеждать ее в чем-либо. Сейчас она была совсем в ином мире, мыслила другими категориями, и не была способна поверить мне. Надо дождаться, когда она успокоится, когда выплачет все слезы, когда боль от мнимой измены притупится, и тогда спокойно обо всем рассказать.
Я выключил свет в комнате и снова вышел во двор. Черт возьми, думал я, вокруг меня снова плетут сети. Только по счастливой случайности эта накидка с письмом не попала в милицию. Эльвира… Боюсь, завтра выяснится, что это имя убитой. Эльвира… Я прислушивался к звучанию имени, но не смог его вспомнить. Читал ли письмо Дима Моргун, начальник лодочной станции? Он мой приятель, раньше много помогал мне в частном сыске, хотя напрямую связан с местными уголовными авторитетами, не скрывает этого и гордится этим. Человек делает в сезон большие деньги – катает отдыхающих на "банане", дает на прокат водные мотоциклы, акваланги, лодки, катамараны, парусные серфинги, а заодно содержит на своей территории два открытых кафе, где всегда отличный выбор спиртного и закуски, да готовы к любви пяток проституток. Дима, естественно, делится прибылью с авторитетами и милицией, обеспечивая себе надежную "крышу". В итоге все вокруг довольны: милиция – оттого, что на лодочной станции всегда порядок, чистота, никто не хулиганит, не ворует, не совершает никаких противоправных действий; авторитеты – оттого, что их не трогает милиция и исправно поступает прибыль; отдыхающие – оттого, что большой выбор услуг, устойчивые цены и полная безопасность.
