3. «Персидский» след. О взаимовлиянии нахов, хазар и славян
Но, помимо нахских племён, в формировании чеченского этноса приняли участие, – и это тоже не подлежит сомнению, – некоторые другие этносы, в разное время соседствующие с нахами. Доля их участия в этом процессе различна, но некоторые из этих этносов, на наш взгляд, сыграли значительную роль в обретении чеченцами своей особости и удивительной неповторимости черт этнического характера. Сюда можно отнести и взаимодействие на протяжении многих столетий с грузинским этносом, и непрерывное общение с рядом горских этносов, граничащих с нахами как на западе, так и на востоке. В этот же перечень необходимо внести и малоизученные отношения нахских племён с таким этносом, как хазары, который, по моему мнению, внёс существенный вклад в этногенез чеченцев с севера. Именно об этом мне бы хотелось порассуждать чуть подробнее, так как взаимодействие нахов и хазар не могло быть спорадическим, а носило тесный устойчивый многовековой характер уже хотя бы потому, что ареалы обитания тех и других примыкали на значительном протяжении друг к другу и не оставляли иной возможности, кроме активного взаимодействия.
У. Лаудаев говорит, что в числе основателей чеченского этноса были и некие «персидские» племена [18, с.10—11].
Действительно, в VI-ом веке до нашей эры Персидское царство граничило с территорией Северного Кавказа, а, возможно, считало эту территорию одной из своих окраин. Замечу, что к этому же периоду относится и насильственное расселение персами колен израильских в окраинных районах своего государства. По некоторым древним свидетельствам известно, что некоторая часть древнееврейских племён была расселена между Понтом Эвксинским и Гирканским морем (между Чёрным и Каспийским морями, то есть, на территории Северного Кавказа в одном из его районов).
Здесь им пришлось активно взаимодействовать с местными этносами, находящимися на различных ступенях этнического взросления. Надо полагать, что многие колена израильские к этому моменту были сильно обескровлены. Бесконечные оборонительные войны, последовавшее за этим порабощение и насильственное переселение истощили их физически и морально. Их численность была незначительной. К тому же, многие из них так и не освободились даже к этому времени от языческих представлений, а, возможно, и верований. Ведь они жили в непроницаемом языческом окружении, с которым постоянно взаимодействовали. Это засвидетельствовали многие библейские пророки, заявлявшие: беды, обрушившиеся на еврейский народ, проистекают оттого, что многие отвратили свой лик от Господа и стали поклоняться языческим богам. Надо думать, что это относилось, в основном, к тем из еврейских племён, которые продолжали жить полукочевой жизнью скотоводов вне городов древних Израиля и Иудеи в гористой полупустынной местности, и были подвержены сильному влиянию соседних этносов с их многобожием. Мы знаем, что после того, как персидский царь разрешил евреям вернуться на родину, этой возможностью воспользовались лишь два колена, те, по-видимому, в которых был наиболее силён дух единобожия. Остальные десять исчезли с исторического горизонта, как будто их и не было. На самом же деле, по существу, уже будучи многобожниками (то есть, язычниками), они сравнительно быстро и с надеждой на выживание восприняли верования окружавших их племён, впитали их обычаи и нравы, и, почти лишившись, таким образом, своего главного идентифицирующего признака – веры в Единого Бога – смешались с местным этническим элементом и уже не воспринимались по прошествии веков другими народами как израильтяне, хотя бы и бывшие.
