Рядом с кафе располагалась аптека. Режим работы совпадал, и часто фармацевт занималась таким же делом – закрывала механические жалюзи на двери, минута в минуту. Женщина лет 45, удерживая кнопку, встретилась с Артемом взглядом. Он молча кивнул, она ответила.
Дама была с легкой странностью. Сколько он здесь работал, они встречались ночью, равнодушно приветствовали друг друга и торопились к метро разными дорогами. Артем шел через дворы, срезая путь, а женщина, подсвечивая маленьким фонариком под ноги, шла по освещённой улице до перекрестка и потом вдоль проспекта к автобусной остановке, тоже у метро. Через дворы было короче, но в кварталах было меньше света. И она настойчиво избегала ходить этой дорогой.
Быстрым шагом Артем дошел до метро.
В голове роились мысли от предыдущих дней, недель. Однообразная лента выживания. Словно тяжкая и беспросветная цепочка туго обматывала его руки и плечи. Только иногда в этом полотне пульсировала маленьким светлым кружком аватарка девушки из ВК. Она сковывала мысли и замыкала их в ускользающую из-под ног дорожку на стадионе. Когда, пройдя круг, все равно достигаешь линии финиша, и вновь мелькает лицо любимой. Чувства вспыхивают импульсом и тут же замирают под жестким прессингом обиды и неоконченного разговора. Кому нужна правда, когда негативные эмоции уже сошли на нет, и непонятно, откуда взялась такая обида с поспешными выводами, что привели к расставанию? Сердце давила тоска и усталость. Он задремал, как и остальные поздние пассажиры и мотал головой в такт покачиваниям вагона.
Поезд отматывал станции. Через полчаса заиграл тяжелый трек из плейлиста и разбудил его. Как раз вовремя. Рюкзак был рядом, он убрал наушники и протер глаза.
Когда двери открылись, и Артем вышел, первое, что он услышал – монотонные тоскливые звуки саксофона. Они плыли по станции, словно невидимый туман. Немногочисленные ночные пассажиры молча следовали к эскалатору. Саксофонист встречал их грустной мелодией. Уже как часть самой станции, на своем законном месте, с одним и тем же рвением надувая щеки и глаза, выдавал он этот нудный мотив. Артём и не хотел замечать музыку, но она противным, липким запахом лезла в голову и угнетала.
***
На выходе из метро встречает мелкий дождь. Невидимый в темноте, щедро увлажняет и без того сырой воздух. Фонари и свет неоновой рекламы словно покрыты маслянистой пленкой. Кто-то со щелчком отрывает зонт. Артем, подняв воротник, подбрасывает рюкзак на плече. До дома ещё идти 15 минут.
Недалеко от входа в метро лежит у стены, прямо на земле, мужчина в черной грязной одежде. Он вялыми движениями пытается встать, разглядывая людей, выходящих через стеклянные двери. С усилием привалившись к стене, провожает каждого взглядом. Отблеск от фонарей мелькает в его глазах. Они блестят. Его лица полностью не разглядеть. Свет от рекламных баннеров то погружает во тьму фигуру, то выхватывает снова и накрывает бледным светом.
Люди равнодушно идут мимо. Вокруг полно пустых пластиковых бутылок и алюминиевых банок. Какую из них он допил последней? Город высасывает из людей души. Артём тоже прошел мимо, но словно что-то не давало ему уйти. Он остановился через десяток метров, подумал, вздохнул и вернулся. Остановился рядом.
– Вам плохо?
Человек в это время смотрел на двери метро, которые закрывал дежурный после того, как последние пассажиры покинули станцию, и не сразу понял, что спрашивают у него. Он обернулся и с тоской уставился на парня.
