Закрытый остров - страница 25

Касым вздохнул и отвернулся. Пробурчал что-то про великую занятость, мол, все будет потом. Интересно, и когда – потом? И, самое главное, что потом? Вот же фигня какая-то! Я сердито воззрилась на удаляющуюся спину. Застряла тут, никто не может ничего толком объяснить. Касым не хочет это делать, все на своего брата кивает.

Ну ладно. Я дождусь Крекера и потребую объяснений. Походу, со мной все же собрались что-то сделать. Очень надеюсь, не ритуально сжечь или отдать меня на съедение тому бешеному. Интересно, у них таких сумасшедших много, или это индивидуальный экземпляр?

Услышала, как хлопнула калитка. Наверное, Крекер или Касым пришли. Я выбежала навстречу. Вот сейчас кого-нибудь из них припру к стенке и заставлю все рассказать. Но в дом зашла женщина. Смуглая, множество мелких морщинок у глаз, на голове красный платок. Из-под него выбивалось несколько прядей серебристого цвета. Прямой, красный с зелено-белой вышивкой сарафан. Она скинула балетки и двумя размашистыми шагами подошла ко мне.

– Так вот ты какая! – женщина рассматривала меня, не скрывая возмущения.

Даже показалось, что сейчас она схватит меня за лицо и примется изучать с разных сторон. Так рассматривают машину перед покупкой. Слегка разведя руки, она обходила меня и будто не верила своим глазам. Интересно, кто эта женщина? И что ей от меня надо?

Затем она прижала кончики пальцев к переносице и сильно зажмурилась, словно у нее дико разболелась голова. Зашел Крекер.

– Ты! – женщина повернулась к Текеру и, тыкая в его сторону указательным пальцем, начала наступать. – Да как ты смел! Да как ты мог! О боги, за что я вас прогневала! Ты променял свой шанс, свою Кютай, которая могла бы тебе дать продолжение род,а на вот это? Кютай молодая, красивая, а тут я сомневаюсь в здоровом потомстве.

Она ладонью показала на меня. Ну, это уже ни в какие рамки не лезет. Так указывала моя мама на голубя, которого я в пять лет принесла домой жить. Ведет себя так, будто я мебель и не имею права и слова вставить. Я вдохнула полной грудью и хотела высказать все, но Крекер меня опередил.

– Мама, – тихо и спокойно сказал он. Без всякого недовольства или негодования, словно они только что встретились. Я клацнула зубами и выдохнула, сдуваясь, словно воздушный шарик. Ничего себе, боевая у него мать. – Ты все не так понимаешь. Все пошло не по плану. Я уже был у старейшин, и они дали добро.

– Как был у старейшин? – она побледнела. – Не поговорив со мной? Не выслушав совета? Ты пошел и разрушил свою жизнь.

– Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно, – в голосе Крекера зазвучал лед, от которого по ногам пробежал холодок.

– Еще бы мне не знать! Я прекрасно знаю, что тебе уже тридцать пять и что ты можешь не подарить мне внуков. И что тогда мне останется делать на этом свете? – в голосе зазвучали слезы.

Мне стало жаль эту женщину. Отчего ей настолько это важно? Отчего она горевала? Вот моя мама просто припоминала внуков как невыполненное домашнее задание или как неубранные вещи в шкафу. А тут в голосе были горечь и тоска, что ли.

– Что я передам дальше? Ты об этом подумал или нет?

– Мама, прекрати, – голос Текера смягчился, но при этом он все равно оставался непреклонным. – Начни задумываться о том, что боги не хотят продолжения моего рода.

После этих слов стало очень тихо, женщина прижала руку ко рту, как будто Текер сказал бранное слово на встрече с президентом. Крекер тяжело вздохнул и отвел взгляд, не решаясь смотреть на нее.