– Я бы такому отличнику эту ручку запихал туда, где солнце не светит, – пробурчал Юрий.
Рэд не удостоил Есина даже взглядом.
– Жанна спросила, умрем ли мы? – продолжил он. – Фактически мы все когда-нибудь умрем, и Ах на это намекнула. С моей точки зрения, вопрос нужно было бы задать более конкретно. Ну, вроде, собираются ли эти ребята нас убить. Или – умрем ли мы в этом кинотеатре?
– Учитывая, что у каждого из нас было по минуте, на подготовку к вопросам не было времени, – словно оправдываясь, сказал Алексей.
– Ладно, что мы знаем? – спросил Юрий, слегка остыв. – Выход здесь есть – он за стеклом. Вероятно, эта хреновина как-то открывается, но нам неизвестно как. Выпускать нас не собираются. Пока что, во всяком случае. И руководит всем этим шизофреническим кинотеатром некий Ох. А еще мы все когда-нибудь умрем. Суперофигительный ребус. Какие будут предложения?
– Послушайте, – снова вмешался Алексей. – Эти Ох и Ах… Это ведь персонажи советского мультфильма!
– Вы полагаете, что с этим мультиком прослеживается какая-то связь? – спросил Рэд, и его высокий лоб прорезали морщины.
– Пока взаимосвязь прослеживается лишь в том, что здесь собраны все актеры и режиссер фильма, – устало сказала Жанна. – Надо выяснить, кому это выгодно. Вспомните азы детективных расследований. Рэд прав, нужно искать причины. Может, кому-то этим фильмом мы перешли дорогу.
– Вероятно, ваша теория верна. Но, как говорил Гете, «теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо», – сказал Рэд.
Юрий несколько секунд внимательно смотрел на бледную женщину, затем перевел взгляд на режиссера:
– Все равно непонятно. Если претензии к тому, кто снял этот шлак вроде «Седой ночи», какие вопросы к актерам? Они просто исполнители!
На тонких губах Рэда заиграла снисходительная усмешка:
– Не так все просто, уважаемый. Получается, вы соучастники. Свою долю славы, пусть и скандальной, вы получили.
– Ладно. Мы тупо ходим по кругу, – бросил Юрий. – Лично я намереваюсь спать. Только воспользуюсь перед сном сортиром.
– Об этом необязательно заявлять во всеуслышание, – заметила Жанна.
Юрий ничего не ответил и, приблизившись к ведру, расстегнул ширинку.
– Надеюсь, никто не хочет опорожнить кишечник? – вдруг спросил Алексей. – Извините, но я даже боюсь представить, что тут начнется, когда мы будем задыхаться от вони…
– Заткнешь ноздри попкорном, делов-то, – хладнокровно сказал Юрий. Когда дело было сделано, он добавил: – На крайний случай ведро можно накрыть твоим пиджаком… Карпыч.
Алексей вздрогнул:
– Что, хочешь перейти на клички, как в фильме?
Юрий пожал плечами и ответил:
– Может, именно этого от нас хотят. Чтобы мы в реальности проиграли те самые действия.
Лицо Жанны стало пепельно-серым.
– Нет, – пробормотала она. Пленница инстинктивно обхватила круглый живот обеими руками, словно готовясь защищать до последнего вздоха свое еще не рожденное дитя.
– Время покажет, – сказал Юрий. Он снял со спинки стула свою куртку и, свернув ее, положил на пол.
– Мы здесь не навсегда, – снова заговорил Рэд, и голос его прозвучал почти бодро. – Спокойствие, оптимизм и трезвый расчет – вот что нам поможет вылезти из этой передряги. Я верю в это.
Есин фыркнул:
– Ну да. Я посмотрю, как долго ты продержишься в том режиме, что наклеен на ведерке.
– Свои фильмы я могу смотреть до бесконечности, – с достоинством ответил режиссер.
Юрий понимающе кивнул:
