Итак, друзья! Опять же восьмидесятые. КАТЭК. Концерт, посвященный Великому Октябрю. За неделю ажиотаж невообразимый. Чистка кресел в зрительном зале. Чистка полуразвалившегося, из празднично побеленных досок, туалета на семи ветрах. Люстры. Рамы. Шторы. Кулисы. Всё должно быть доведено до идеального лоска. Сама программа концерта. Хор школы искусств. Оркестр народных инструментов. Ансамбль скрипачей. Танцевальные студии. Солисты и чтецы. Пианисты. Баянисты. Все участники концерта проверены комиссией по сотому разу, невзирая на прошлые заслуги. Такое ощущение, что это последний концерт в жизни человечества! Суматоха такая, что мужикам и выпить-то некогда, прости господи. А это уже самая верная оценка ажиотажа.
И вот оно, шестое ноября. 19.00. Зал битком. Тут не деревня, не открутишься. Партбилет на стол – и все дела! На сцене стол. Скатерть. Графин. Трибуна. В глубине сцены за всем этим строго наблюдает позолоченный вождь мирового пролетариата. Доклад. Мы за кулисами знаем, что минут сорок у нас есть. Кто-то в уголке тайком разливает легендарные сто грамм для храбрости. Кто-то травит анекдоты. Кто-то цыкает и шикает на ребятишек-артистов. Ваш покорный слуга со своей постоянной партнершей, красавицей Галей, сверяет текст ведущих и в очередной раз вычеркивает ненужную тягомутину, делая слова более-менее съедобными. В углу скромно стоит спецбригада из тех самых штатных рабочих и художников. На подхвате, так сказать. Их главная задача – вынести скамейки для хора и пару раз выкатить-закатить на сцену рояль. Огромный такой. Черный. На трех ножищах. Вчетвером не увезешь! Не пианистке же его тащить? Они в одинаковой униформе: в кепках и белых перчатках. Не хухры-мухры! А вы как думали?
Слышим, как доносится долгожданное: «Да здравствует Великий Октябрь! Да здравствует великий Ленин! Да здравст…» Всё, ребята! Тс-с-с-с-с-с. Начинаем. И в тот момент, когда президиум под аплодисменты покидает сцену, спецбригада под шумок выносит скамейки для хора и освобождает сцену для концерта. Столы, стулья, Ленин – всё это исчезает в кулисах. Отработано всё до мелочей. Занавес давно вышел из моды. Всё делается на виду, открыто. Народ и партия едины, как говорится. Нам нечего скрывать от народа. И до нас дошла перестройка! Все всё понимают, так что… Фанфары. Гаснет в зале свет. «Добрый вечер, дорогие товарищи!» Красивый Галкин голос до сих пор греет душу моих воспоминаний, честно говоря. «Добрый праздничный вечер!» – подхватываю я. И понеслась, родимая. Хор. Танцы. Стихи о Ленине. Всё по программе. И уже почти в середине концерта началось то, ради чего я всё это и пишу.
В программе стоит номер: ансамбль скрипачей. Под аккомпанемент рояля, конечно же. Спела предыдущая певица. Под аплодисменты спецбригада выкатывает на середину сцены рояль. Выкатили. Глянули мужики в программу на стене – ансамбль играет три пьесы. Ребята опытные: три номера – это десять минут у них есть. Сверили часы и пошли курить куда-то на улицу. Через десять минут придут и уберут рояль обратно. Всё как всегда. И только я выхожу обьявить этот чертов ансамбль скрипачей, как: «Саша! Погоди!» Я таких глаз у Галки давно не видел… Солиста ансамбля скрипачей найти не могут! Исчез куда-то юный Паганини со своей скрипочкой. Дети есть дети. И что делать? Там за ними в программе танцевальный номер – обьявляй, а мы пока скрипача поищем. Обьявляй танцоров! Каких танцоров?! А рояль?! Посреди сцены стоит! А где мужики? А я откуда знаю? Пьют где-нибудь, как всегда. Убирай рояль, Саша! Танцоры вон уже в кулисе! Рояль?! Да ты предс… Убирай давай!!! Да вы че, охренели?! Там весу… Убирай, сказала! Или я за себя не отвечаю. Да я сдохну под этим роялем! Санька, ты меня знаешь!..
