Тувэ была наслышана, как мужчины королевств относятся к женщинам. Чего стоило одно только то, что они сжигали на кострах почти всех одарённых девушек. Не щадили никого. Нет положенного органа между ног, а Боги наградили даром, скажем, безобидного предвидения — в огонь их! Не важно, ребёнок перед ними, старуха или носящая в утробе плод. И северян ещё считали жестокими! В общем-то Тувэ немного знала о местных порядках и страшно ненавидела и презирала это их отношение. Но кто бы мог подумать, что выйти замуж она должна будет именно за такого человека?
Тувэ понимала, что ей нечего противопоставить его требованиям. Он вправе настаивать на воспитании и прочей ерунде. Что раздражало ещё больше, Нер-Рорг знала, что Элиот мог выбрать себе невестой любую знатную даму, а то, что выбор его остановился на ней, — унизительная милость. Это страшно бесило! Она даже не могла затеять с ним драку, потому что в таком случае, сколь бы сильными ни были её воины, а их всё равно ждала бы смерть, задавили бы числом.
Никаких прав у неё тут не было. Только нужда в этом короле и его силе. Старший брат отца славно подсуетился, выдав её поскорее Лейхгару, вроде и предлог хороший, начало налаживания отношений, и отсвечивать она ему не будет. Но Тувэ надеялась, что сможет подобраться к королю, найдёт, что предложить ему, а взамен она бы заполучила поддержку и возможность вернуться на север, не пав там бесполезной смертью.
Поэтому Тувэ терпела притворную вежливость Элиота. Она кожей ощущалась всё его презрение к себе. Но молчала. Терпела. Хотела взять нож, которым разрезали курицу, приколоть им его за платок на шее к столу и взывать «Чем ты недоволен, мерзавец?! Я и так делаю, что могу!». Но она просто сжимала зубы, а он даже не соизволил ответить, как зовут Камеристку.
— Твоё имя? — Тувэ наполнила кубок. Голос у неё был мрачный, грозный. Она была зла. И не собиралась этого скрывать.
— Кая, — раздалось за спиной.
Тувэ развернулась на стуле, положила подбородок на спинку и спросила, глядя на Камеристку:
— Зачем из имени делать такой секрет?
— Моё имя не секрет. Но без дозволения Его Величества я никому его не называю.
— Почему?
— Приказ Его Величества.
Тувэ поморщилась. Опять эта Камеристка увиливала. Нет. Что-то точно за всем этим крылось. Она нутром чуяла. И колдун был с ней согласен.
Зачем королю так тщательно контролировать круг лиц, знающих имя какой-то служанки? Хотя… С его-то мерзким характером, возможно, это просто прихоть, чтобы потешить своё эго мучителя, лишний раз напоминая девушке, насколько короток поводок, на который её посадили.
— Я возвращаюсь.
Она поднялась и направилась к выходу. Камеристка и её охранник проводили Тувэ до покоев. Сколько Нер-Рорг ни сопротивлялась и ни заверяла, что уж дорогу она со своими воинами найдет сама, а все равно Кая ходила за ней следом, и на всё у неё был один ответ: «приказ Его Величества короля».
Следующим днём, после обеда, Камеристка представила Тувэ десяток мужчин и одну женщину. Учителя. Конечно, она только посмеялась. Подумала, неужели у неё всё настолько плохо, что ей нужен целый отряд наставников? Тувэ себя настолько глупой и необразованной не считала. В каких-то вопросах леди во дворце были даже намного несмышлёней.
Учителя были непреклонны. География, этикет, танцы, литература, язык, право… Они не выпускали её на прогулку, не желали прерывать занятия, чтобы она могла встретиться со своими людьми. Тувэ была заперта в библиотеке, и голова её бесконечно пухла. Знать нужно было, как делать книксен, к кому как обращаться, какое королевство с каким в каких отношениях… А танцы… Проклятые королевские танцы! Никакой в них души! Все нужно танцевать по строгим правилам. Неудивительно, что Его Величество такой нервный ублюдок. Попробуй расслабиться и быть нормальным в таких-то условиях!
