Что-то царапало Луиса, что-то раздражало его, Луис не понимал сначала, но потом, когда речь зашла про то, во что были одеты Преотец и Тимар, и Алаис упомянула о кольце…
Мужчину словно током пробило.
— Это?
Были вещи, которые он не смог оставить Эрико и его девке. Мамина память… ларец и книга. Не смог…
Кольцо тускло блеснуло звездчатым сапфиром, легло на ладонь Алаис, и Луис подумал, что большинство женщин сейчас взвизгнули бы от восторга. Да и юбки задрали бы за такой камень.
Алаис же повертела кольцо в пальцах, медленно кивнула.
— Кажется, это оно.
— Но как тогда оно оказалось у моей матери?
Алаис медленно прижала пальцы к вискам.
— Луис, милый, давай рассуждать логически?
— То есть?
Луис насторожился, предполагая, что ничего приятного не услышит, и не прогадал.
— Начнем с простого. Тимары потребовали от Эртало сделать им мальчика. Вместо этого они получили смерть. Это кольцо было на пальце Эртало. А потом оно пропало вместе с первым Преотцом.
— Ну… да. Даже на портрете… кстати!
Портрет Луис помнил. А вот кольцо… не так уж тщательно художник его выписал, очень средне. Да, перстень, да, с сапфиром, как ты всю оправу покажешь? Портрет-то Преотца, а не кольца. Может, и это, может, и другое…
— Мы предполагаем, что убит был Тимар. И пропал Эртало.
— Да.
— А если Эртало решил убить Тимара, но попался в ловушку сам? Допустим, герцог что-то умел…
— Ты хочешь сказать, что той ночью были убиты не все. Кто-то ушел…
— Допустим. Много доверенных людей у Эртало было? Ирион его знает… не всем же доверишь… Ты бы шел на такое дело… допустим?
Луис вспомнил тьерину Меланию. По сердцу царапнуло — ведь девчонка же была совсем, покачал головой.
— Много доверенных людей не бывает. В те времена власть герцогов была еще сильна, Тавальен только зарождался, если бы узнали, что Дион причастен к смерти одного из них, размазали бы, как масло по лепешке.
— Вот!
— Ты хочешь сказать, что людей у Эртало не хватило…
— Для всего задуманного? Да, он мог что-то не рассчитать. Допустим, его люди убили Тимара или смертельно ранили, но герцог что-то сделал. Полег Эртало, полег Тимар, а остальные… ушли?
— И забрали с собой кольцо?
— Глупо было бы спихивать за борт тело с драгоценностями.
— Допустим. Тогда оно должно было попасть к Тимарам.
— Или кто-то сунул его в карман. Но я больше согласна с тобой, в такой ситуации не до шкурничества.
— Хорошо. Как это кольцо могло оказаться у моей матери?
— А тут начинается вторая часть Марлезонского балета.
— Чего?
— Извини… Одним словом — вторая часть. Представь себе, захват замка. Мне вот и представлять не надо, никому из нас уйти не удалось. И мы еще были в осаде, то есть у нас были шансы, были возможности… а Лаис?
— Насколько я помню, там нашелся предатель…
— Ага. И кормилица, деревенская баба, хватает малявку, хватает реликвии рода… ладно, не совсем реликвии, но что-то достаточно важное, и бежит… куда?
— Эм-м-м…
— Потайные ходы — это то, что известно всем. Или, к примеру, кто-то запихивает ее туда, а сам остается прикрывать отход. И кормилица проносит ребенка через все ловушки… по воздуху?
В таком изложении романтическая история совершенно не смотрелась. Луис насупился.
— Ты хочешь сказать…
— Безусловно, ты — Лаис. И в одной части история верна, та девочка была из герцогского рода. А вот в остальных…
Луис молчал достаточно долго, смотрел на воду за бортом, размышлял. И, наконец, решился.
