Она узнала его. То был тот мужчина, к которому её привели полицейские. Вместо полицейской формы на нем была белая туника и черные брюки из дорогой ткани облегающие его длинные ноги. На непокрытой голове светлые, коротко остриженные волосы, строгий костюм подчеркивал возраст его лица. Ему было не больше тридцати лет.
– Вы… что вы здесь делаете? – растерянно спросила она.
Он улыбался.
Краснея от смущения, почувствовала на себе изучающий взгляд мужчины. Евгения вспомнила, в каком виде она перед ним стоит, и поспешила сложить у себя руки на груди.
Темные глаза его довольно улыбались. Яркая красота этой девушки сразила его с первого взгляда, а теперь он открыл в ней нечто большее. Она не только красива, но и должно быть мудрая. И теперь уже насмешливой улыбкой он сказал:
– Скажи мне, кто ты? Я думал, что знаю всех красивых девушек в этом городе, однако, я никогда тебя не встречал…
– Я не из этого города, – солгала Евгения.
– Откуда же ты, наконец?
– Я родилась в Сибири, но живу в Москве с тех пор, как поступила учиться.
Улыбка исчезла с губ мужчины, и лицо стало очень строгим. Он присел на стул.
– Твой отец – простой крестьянин?
Она очень хорошо знала отца Лизы и её семью и сейчас, она лгала так складно, будто говорила о себе.
– Мой отец, он заслуженный врач и он честный и благородный человек! Никогда ещё я не встречала честнее человека, чем мой отец! И я горжусь этим!
– Довольно! – выкрикнул мужчина. В комнате погрузилось длительное молчание.
Охваченная жестоким воспоминанием о мрачном дне, Евгения слышала, как громко бьется у неё сердце.
Потемневшее лицо мужчины не предвещало ничего хорошего. Сейчас он прикажет поместить наглую смутьянку в какую-нибудь камеру к наркоманкам.
Она глубоко вздохнула, гордо подняла подбородок, и смело сказала:
– Что вы сделаете со мной? Мои друзья, наверное, очень беспокоятся обо мне. Им бы надо сообщить… даже самое худшее!
Мужчина раздраженно пожал плечами, резко встал и сделал несколько шагов к Евгении.
– Что я сделаю с тобой? Нарушение прядка в общественном месте заслуживает, конечно, наказания, но ты так на меня сердишься, что я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. И потом ты вправе защищаться, когда на тебя нападают. А тот человек, который осмелился…
– Значит, этот несчастный заплатит штраф и всё? В таком случае простите ему, теперь он запомнит на всю жизнь этот невеселый день.
Чтобы избавиться от смущения, которое она испытывала, когда он так настойчиво разглядывал её лицо. Евгения отвернулась к зеркалу и смотрела в него, не видя себя. Голова мужчины, возвышаясь над ней, возникла рядом с ее отражением в желтой раме. Потом она вдруг вздрогнула: горячие руки обняли её плечи…
Зеркало отразило их бледные лица. Странный уголек вспыхнул в глазах молодого мужчины, его руки легко вздрагивали на её шелковистой коже. Он наклонился к ней так, что его дыхание согрело шею молодой девушки. Но его зеленые глаза смотрели прямо в зеркало:
– Этот мерзавец заслуживает большего наказания, чем пятнадцать суток… ты так прекрасна. Теперь я буду помнить о тебе. Где я могу увидеть тебя?
Смущенная, слегка возбужденная под действием рук, которые обнимали её плечи, Евгения, почувствовала в себе странное волнение. Его голос был твердый и горячий, властный и нежный. Ей хотелось воспротивиться его очарованию.
– Вы хотите увидеть меня, ну зачем? Я не знаю даже вашего имени, только лишь то, что вы мент! – сказала она нагло, пытаясь отогнать чары мужчины.
