У меня от предчувствия подставы и крупных неприятностей заныл живот.
– Есть ещё третий вариант, на который согласились и король, и граф, но который всё никак не реализуется.
– Только не говорите, что нужно принести меня в жертву. Сжечь, утопить, зарезать… – глухо пробормотала я.
Министр захлопал глазами, хохотнул, качнул головой.
Вынул из внутреннего кармана платок, утёр выступившие капли пота на висках и потом сказал:
– Нет, госпожа Даль, сжигать, топить, убивать и прочий бред к делу не относится.
– Тогда что? И какая роль отведена в этом деле лично мне? Я пока не понимаю… – проговорила озадачено и раздражённо.
– Дело вот в чём… – начал министр и умолк на мгновение. Одарил меня странным, пристальным, крайне неприятным для меня оценивающим взглядом.
Я выдержала его взгляд.
– Король и граф договорились о сделке. Король находит графу невесту. Граф женится и отдаёт земли короне. Скажем так, корона выступает в роли «отца» невесты. К сожалению, предыдущие невесты по разным причинам не смогли дойти до алтаря… Кто-то из дурочек сбежал, кто-то внезапно скончался и всё в таком духе.
И говорил об этом господин Ханс с таким пренебрежением, словно речь шла не о жизнях и судьбах девушек, а о чём-то неодушевлённом.
По спине моей пробежал гадкий холодок.
С силой стиснула в руках ткань юбки.
– И вы что же… хотите, чтобы я… – прошептала в ужасе.
Оливер Ханс тяжело поднялся со своего места, обошёл массивный стол и встал за моей спиной. Склонился к моему уху и произнёс:
– Его Высочество решил, что хватит издеваться над местными незамужними девушками. Раз графу всё равно, кто станет его супругой, его не волнуют ни титулы, ни благосостояние невесты, главное, чтобы она ранее не была замужем, была молодой и хотя бы симпатичной. И Ричард Первый подписал указ найти всех легализованных иномирянок и предложить, выйти замуж за очень богатого человека. За графа Лиама Найтмэра, хозяина прекраснейшего и богатейшего графства Роузтаун. Из всех иномирянок подходите лишь вы, госпожа Даль.
У меня дар речи исчез.
Я тупо пялилась на захламлённый стол министра и тупила.
Потом взяла себя в руки и глухим голосом поинтересовалась:
– А если я… не хочу замуж за вашего графа? Если я скажу «нет»?
Министр длинно и раздражённо вздохнул.
Вернулся в своё огромное, продавленное кресло. Опустился в него, снова сцепил пальцы в замок и только тогда ответил жёстко, резко, грубо:
– Если скажете «нет», тогда в течение трёх дней вы обязаны будете покинуть мир Соуль без права возвращения. Вы будете жить в Серых пределах, госпожа Даль. И никто не гарантирует, что вам снова повезёт и какой-то другой мир примет вас в свою колыбель.
Это был удар под дых.
Мне вдруг показалось, что воздух в кабинете министра стал тяжёлым – застоявшимся и неподвижным.
Мне отчаянно захотелось на свежий воздух.
Но я усилием воли заставила себя сидеть на месте, не дёргаться и выдержать это бредовое общение.
Я открыла было рот, чтобы возмутиться и крикнуть, что они не имеют права так со мной поступать!
Но всё же я являлась женщиной, не склонной к истерикам и драматизму. Взяла себя в руки.
– Можно мне воды? – попросила ослабевшим голосом.
Министр опустил ладонь на голубой шар, что стоял на его столе по правую руку и сказал:
– Графин прохладной воды ко мне. И один бокал.
Буквально через две минуты явился паренёк с серебряным подносом. На нём стоял запотевший графин с ледяной водой и высокий бокал.
