— Выбирайте, принцесса: или он будет за вашей дверью, или за бортом корабля.
— Я пошл… пошёл, — тут же среагировала Ульяна, пока я сверкала на этого бульдога глазами. — За дверь…
— Правильное решение, де Линь, — усмехнулся тенебриец, продолжая сканировать меня своим синими глазищами.
Красивыми, выразительными… Тьфу ты! Вот зачем отвлекаюсь? У меня же тут баталия в самом разгаре!
— А вам, ваше высочестве, советую одеться. Вы очаровательно смотритесь в моей рубашке, но я хочу… её обратно.
Только тут я вспомнила, что на мне кроме этой самой рубашки больше ничего нет, и прижала руки к груди.
— Выйдите!
— Только после де Линя, — хмыкнул Ярнефельт, и Ульяна, бросив на меня грустный взгляд, ушла.
К счастью, Коршун тоже убрался, оставив меня один на один с наперсницей Дамии.
— Он что-то тебе сделал?! Что между вами было?! — бросилась она ко мне, когда и за Улей, и за этим пернатым ротвейлером закрылись двери. — Проверка на девственность ведь…
— Проверку на девственность я пройду, если твоя Дамия раньше не чудила.
— Она не чудила, — не слишком-то уверенно отозвалась Абель, и я мрачно хмыкнула.
Ульяну звать не решилась, опасаясь очередного набега этого демона. От недолгой вахты под дверью ещё никто не умирал. Тем более она выспалась… В отличие от меня.
Зевнув, взяла рогалик и откусила кусок побольше.
— Рассказывай, что между вами было, — попросила фрейлина, пристраиваясь рядом и наливая мне чаю.
Я коротко рассказала о том, что помнила, а Абель призналась, что, испугавшись за меня, позвала в каюту Коршуна.
— Ты была совсем плоха. Бледная, точно уже покойница… Я не знала, что делать, поэтому нашла мессира. Он сразу бросился к тебе, забрал к себе. Я ждала тебя какое-то время, ухаживала за Ульяной, и сама не заметила, как уснула. А утром один из стражников сказал, что с тобой всё в порядке, и мы решили позавтракать.
— Всё в порядке. — Я допила чай и поднялась.
Несмотря на непрекращающуюся качку, чувствовала себя на удивление бодро.
— Помоги одеться. Хочу подняться на палубу и узнать, сколько ещё осталось. Заодно Улю захватим, чтобы под дверью не маялась.
* * *
Зацепив по дороге Ульяну, мы отправились дышать морским воздухом.
— Ты как? — тихонько поинтересовалась подруга, когда поднимались на палубу.
— Не тошнит — и то хорошо, — наигранно-бодро ей улыбнулась. — А ты как себя чувствуешь после чудо-капель?
— Лучше. — Ульяна тяжело вздохнула. — Убеждаю себя, что это просто кошмар, который очень скоро закончится, и я вернусь в себя и к Димочке.
Да, я бы тоже не отказалась быть в себе. А в последнее время только вне себя и получается. Особенно когда вижу этого пернатого хама.
Пернатый, к слову, нас тоже заметил. Нахмурился, хоть и до этого был мрачнее тучи. Что-то бросил беловолосому мужчине, тоже угрюмому, и тот, поклонившись, направился к стоявшему за штурвалом капитану. Ярнефельт же ринулся к нам.
Сейчас море выглядело таким спокойным и безмятежным, что я невольно снова усомнилась в реальности ночного кошмара. Несмотря на то, что солнце светило ярко, не скрываемое ни тучами, ни даже белёсой пеленой облаков, жарко не было. Наоборот, я ёжилась под порывами холодного, поистине северного ветра и, не взирая на мысленную установку не трястись, не выдержала и обхватила себя руками.
— Ваше высочество, вам не стоит здесь находиться, — проговорил, приблизившись, Коршун, и столько в его взгляде читалось холода, столько в голосе звучало приказа, что, наверное, следовало сразу развернуться и, поджав хвост, бежать в каюту.
