Другие согласно загудели, аналогичным образом не предпринимая попыток проникновения. Парочка демонстративно даже прислушалась, дескать, внутри тихо. Правда, делали они это через глухие металлические шлемы, в иных ситуациях глушивших вообще все звуки тише крика. На фоне такого отношения Киноварь начал терять контроль и над собой тоже.
– Внутрь зашли, быстро!
– Слышь, начальник, всем известно – с богами не шути, – заметил «Псих на люстре», показывая, что выставленное оцепление уже ничего не оцепляет.
– Потом не разберёшься! – поддакнул лекарь «Доктар Смурть».
– Я на это не подписывался! – воскликнул «Фризернатор». – Тёрки с богами оставь себе!
По форме они были безусловно правы. Боги, а в игре имелся довольно обширный пантеон, не слишком жаловали разорение своих храмов и прочее святотатство. Выражалось это сильно по-разному, в зависимости от того, кому именно ты перешёл дорогу, но сталкиваться с последствиями так или иначе не хотелось никому и никогда. В основном потому, что процедура «прощения» редко когда состояла в щедром пожертвовании. Куда как чаще – в мутных, предельно затянутых поручениях. До тех же пор терпи неудачи и прочие пакости от злопамятных, относительно могущественных существ.
Причём определённая часть пантеона – та, которая считалась «доброй», держалась вместе. Обидел одного – обидел остальных. Разумеется, с «прощением» это, конечно же, не работало.
Особую неловкость ситуации придавал тот факт, что понять, кому же именно принадлежит церквушка, не представлялось возможным. Тогда как это являлось по факту самым важным. Одно дело – перейти дорогу мелкой пакостнице Никт, которая могла и ввиду хаотической сущности одобрить такое. И совершенно другое какой-нибудь Таремис – богине охоты. По совместительству большой любительнице натравливать на недругов своих гончих.
Киноварь прекрасно видел, что его подчинённые попросту потеряли всякое желание продолжать, но не потеряли жажды денег, и потому пользуются первым «удобным» поводом закончить их дела здесь. Они все без исключения не хуже него самого понимали, насколько дурно пахнет эта история: тут либо жди большой беды, а значит, пора уносить ноги, либо работы не будет вовсе, что поднимает вопрос о правомерности вознаграждения. Праздные прогулки в ночи, даже если ты изображал бурную деятельность, оплачиваются не очень высоко.
– Никакой оплаты, пока церковь не проверена, – импульсивно заявил Киноварь, поднимая руку и кладя её на рукоять меча.
В ответ аналогичный жест проделали все, у кого имелось оружие ближнего боя. Стрелки перехватили луки поудобнее или достали кинжалы, маги сделали пару шагов назад, вставая в характерные стойки.
Именно в этот момент в голове у Киновари сложилась наконец картина происходящего. Тот, кто планировал происходящее – а тут чувствовалась рука опытного дирижёра – хорошо понимал психологию типичного «молчаливого профессионала» и как заставить его думать о чём угодно, кроме работы.
Нельзя сказать, что все ополчились на командира. На самом деле силы разделились примерно поровну. Одни хотели деньги за работу – сколько есть, но сейчас. Другие – потом, но рассчитывая получить прибавку за лояльность и хотя бы часть доли «предателей».
– Проверим церковь, а затем рассчитаемся, – медленно, очень спокойно повторил Киноварь, аккуратно подбирая слова. – За проделанную работу, в полном объеме, как и договаривались.
