Алик сбился с ритма и с раскрытым ртом уставился на меня.
– Боря так шутит, – успокоил Юра. – Продолжай!
После очередной мензурки я начал кое-что понимать. Алик явно павлинился перед девушкой, а Юра ему это позволял, бережно охраняя от необдуманных выпадов гегемона. Остальные почему-то поддерживали эту игру. Вася, демонстративно не претендуя на лидерство, краткими репликами дополнял Аликово красноречие. Реплики Наташи были еще более редкими и краткими. Но, когда она говорила, становилось тихо, а в душной атмосфере комнаты будто проскакивали электрические искры. И после ее слов еще некоторое время звучала напряженная тишина. Только Стасик время от времени бухал что-нибудь несусветное, когда ему удавалось на миг отлепиться от стенки. Прислоненный, он, по-видимому, говорить был не в состоянии.
– Хорошие ребята! – сказал я другу, когда мы вышли проветриться. – Завидую! Все им ново, все интересно.
– Ага, – кивнул Юра, застегивая ширинку, – только задолбали уже! Третий час подряд рассказывает!
– Удивительно, что ты это покорно терпишь. А что за девушка? Чья она?
– Алика. Не понял, что ли? Жениться собрались.
– Алик хороший парень. А эта Наташа, кто она?
– Наташа, – как-то странно сказал Юра и замолчал. Выпрямился, посмотрел в апрельское небо, по сторонам. – Наташа, – повторил, – разве ей Алик нужен!..
– А кто? – поинтересовался я не без ехидства.
Юра смерил меня сочувствующим взглядом с головы до ног.
– Не ты.
– А я при чем?! Пусть выходит, за кого хочет! Я ее даже не рассмотрел. Свадьба скоро?
– Сами не знают.
– Не решили?
– Ну-у… Сначала, вроде, решили – давно дружат. – Юра хмыкнул. – А в начале лета у меня с ней роман вспыхнул. Да так, что она и Алика забыла. Ну, мы с ней переспали, а теперь они разбираются. Разобраться не могут.
– Алик знает?
Юра пожал плечами.
– Догадывается, наверно.
– Надо было тебе лезть в их отношения! – осуждающе сказал я.
– Не понимаешь! – он вяло махнул рукой и снова огляделся по сторонам.
Костер в глубине двора полыхал вовсю. Пьяные люди колготились вокруг него с песнями и криками. Сквозь раскрытые форточки в ярко освещенных окнах низкого корпуса напротив неслась громкая музыка.
– Пожарники гуляют! – уважительно сказал Юра. – Эти водку не пьют. Только коньяк. Закусывают шоколадом. Богатые! У них там стереомузыка.
– Вообще-то, пожарные должны гасить огонь, – заметил я. – А потом, откуда у них деньги?! Это же не высокооплачиваемая работа.
Юра неопределенно пожал плечами, и мы отправились в подвал.
«А мы разведе-ом костер на снегу!» – во всю глотку орали пьяные пожарники. Их рев вместе с яркими искрами костра поднимался в ночное небо столицы предвестием отчаянного сумасбродства.
Мы вернулись к ребятам, но оказалось, что Алик уже все рассказал и начинает повторяться. Скоро он и сам это заметил. Да и время позднее. Наташа поднялась и вышла на свет.
Наваждение!!!
Вася быстро подал ее пальто, помог надеть. С благосклонностью принцессы приняла она помощь.
Вот он, гвоздь программы!
Я даже не мог встать, хотя все уже, кроме Стасика, были на ногах. Не в силах оторвать глаз, как прикованный смотрел, не понимая, как это вообще возможно!
Я «узнал» ее! Полумиф-полуреальность – девушка, танцующая на развалинах Персеполя с горящим факелом в руке. Обманчиво мерцающий образ, для которого нет границ во времени и пространстве. Мне он явился из романа Ивана Ефремова «Таис Афинская» и поначалу вызвал недоумение – греки же совсем не такие, подумалось. Потом я решил, что писатель просто наделил свою героиню чертами женщины, которую любил, – пошел на поводу чувств вопреки исторической достоверности.
