– Это уже ни в какие рамки, тренер, – я прислушалась и поняла, что говорил Беглов. Грохот тела об стул, – да сядь ты уже и успокойся.
– Пошёл вон, щенок, я тебя как подписал, так и отпишу, – буровил пьяный голос.
– Давай, и я усилю команду соперника и надеру тебе зад!
– Готовься к банке, малыш!
Опять звуки возни. Макар резко передал меня в руки к Михееву, а сам заскочил в кабинет, откуда появился уже с Максимом. Тот шёл, картинно поправляя свои длинные пряди чёлки, делая вид, что абсолютно спокоен, хотя его дёрганые движения выдавали степень его напряжения. Михей вместе со мной устремился за друзьями.
– Лёнчик, угомонись, я в норме, снова раздражённо ответил Макс, но тут же замер на месте, как вкопанный, развернулся и в упор посмотрел на меня. Глаза быстро пробежались по телу и остановились на лице.
– Ты как? – выпалил он, и я опешила.
–В-в-всё хорошо, норм, из пострадавших только моя гордость, – я попыталась пошутить, но вышло коряво.
– Господи, да что за женщина такая? Ей бы порыдать от стресса, а она шутки шутит, – лицо его смягчилось и приобрело даже немного ребяческий вид, от чего мне стало спокойнее на душе.
Я хотела что-то ответить, но уже фокус внимания перешёл на кого-то подошедшего сзади. Тот самый оскорблённый журналист.
– Ну что, есть? – спросил Михей, дёргаясь от нетерпения.
Обижаете. Всё. От начала и до конца.
–Что происходит? – я крутила головой из стороны в сторону.
– Пошли к Спассу, там обсудим, – скомандовал Беглов, – а, нет, дамочка, Вы теперь тоже в сговоре и идёте с нами, – он по-хозяйски обхватил меня за талию и поволок дальше по коридору.
Воистину правду говорят люди, что во многих успешных командах тренер выступает, как второй отец, наставник. Тот, кто за тебя горой и за кого вы все готовы рвать и метать. К сожалению, в нашей команде это был не главный тренер, а его помощник. Безэмоциональный и почти всегда серьёзный Лев Иванович, выглядящий в свои 60 весьма неплохо, даже при всей своей строгости, излучал внутренний свет и тепло. Что же касалось меня, то ко мне он вообще относился, скорее, по-отечески. И сейчас суетился вокруг меня, обрабатывая и заклеивая царапину, попутно выслушивая пламенную речь моих заступников. Как выяснилось, они с самого начала «срисовали», что я двигалась в кабинет, и догадались, что разговор будет не без последствий. А тут, как раз, и крутился тот самый журналист, желая свершить Вендетту, засняв тренера в «горячительном» виде. А по итогу, получил материал гораздо интереснее. Он запечатлел всё «от и до». Отчётливо. Во всех подробностях.
– И что вы планируете с этим делать? – немного нахмурившись, уточнил Лев Иванович, оглядывая всех собравшихся.
– Я думаю, что надо дать этому ход, – гордо заявил журналист.
– Глупо. Ты понимаешь, какие это связи? – Лев Иванович встал, – вот что, я иду и вызываю отца. Пусть забирает сына и, заодно, закину ему удочку про видео, на случай, если он решит со всеми вами поквитаться, но запомните, три мушкетёра, первыми под раздачу попадёте вы. Это точно. Он будет жаждать отомстить. Особенно тебе, Макс. Ну да, Констанции это тоже касается.
– Нет, коуч, это – не Констанция, она – наш Д’Артаньян., только без усов и в юбке, – Макар мне подмигнул, а я подмигнула ему в ответ.
– Так, всё, идите. Надо всем отдохнуть, – Лев Иванович выпроводил нас из кабинета.
Мы молча дошли до двери моего кабинета, я зашла внутрь, все дружно проследовали за мной.
