– Важно не количество, а качество, – рявкнул я, распаляясь неизвестно от чего.
Скорее от того, что даже за её язвительностью, я рассмотрел жалость и сочувствие, а это мне вообще не нужно. Не надо мне вот этих слезливых сантиментов, хоккей не создан для соплей.
– Что, пришла порадоваться, наслаждаясь поражением кровного врага? – теперь уже съязвил я.
Было видно, что слова мои прилетели ей похлеще оплеухи, она даже отшатнулась. Серые глаза на секунду вспыхнули ужасом, а потом опустились вниз. «Чёрт, я и правда придурок», – вдруг спохватился я. Липкое чувство собственной ничтожности за то, что я просто так сорвался на неё, фактически без повода, подступило к горлу и уже прожигало адским огнём изнутри.
–Прости, несу ерунду, – чуть спокойнее уже добавил я, – просто не хочу, чтобы меня жалели.
Она снова подняла на меня глаза, прищурилась – проверяла, не блефую ли. Секунда. И она протянула мне кулак, который я отбил.
– Проехали, – ответила она, на самом деле, жалость растляет, тут ты прав, а вот поддержка – совершенно иное. И хоть ты, видимо, до сих пор и уверен, что мы враги. Я, всё же, надеялась, что уж, как минимум, топор войны мы зарыли.
– Да-да, согласен. Ты снова права, – я вскинул руки, сдаваясь, перемахнул через борт и сел на скамейку, развернувшись, чтобы видеть лицо Занозы, – как оцените рисунок игры, коуч?
– Нууууу, скорость беговая – на уровне, но вот с правого фланга заход на ложный замах и бросок с неудобной – стоит ещё поработать.
Я искренне рассмеялся. Да, и тут она тоже была права. Этот элемент получался ещё через раз.
– Честно говоря, ты бы вполне могла заменить Ромашку. Толка бы больше было. Да и ты, явно, приятнее.
– Сочту за комплимент. Спасибо. Но я бы тебя била.
– Леди любит доминирование? – игриво уточнил я, но она даже не смутилась.
– В командной игре без этого никак, а ты – позер!
– А, ну то в игре. Такое принимается. А в жизни?
Она наклонилась ко мне так, что я смог по-хозяйски пройтись взглядом по вырезу горловины платья, и добавила:
– Вырастешь – узнаешь!
– Ой, Заноза, ну вот давай хоть ты не будешь опускаться до уровня дешёвых шуток по поводу моего роста. Я, как минимум, выше тебя, как максимум, эту тему я уже проработал.
Она снова рассмеялась и села рядом.
– Я, на самом деле, с личной просьбой, – начала она.
– Ой, нет, наряжаться тыквой не буду, – махнул рукой я, намекая на съёмки очередного промо.
– Да угомонись, говорю же, личная. У меня стопка газет, которые надо изучить, и ещё журналов ворох. Буду делать свод информационный, можешь меня до дома докинуть?
– Интересно, с чего такая честь, что именно я выбран личным таксистом? Ты подкатываешь ко мне что ли?
– Ой, ну вот теперь ты не опускайся до уровня низкосортного юмора, – она поморщилась, – ты просто не в курсе, но мы с тобой живём в одном подъезде. Я на 8, ты на 17.
– Да, ну! Серьёзно? – я искренне удивился, что за всё это время мы ни разу не пересеклись.
– А с кем ты думаешь твоя красотка серая жила в том году, когда у неё сломалась твоя навороченная кормушка, пока вы были на выезде?
Тут я ещё больше удивился.
– У тебя? Так мне же не сказали.
– Да-да. Это была моя личная просьба, поскольку я опасалась, что ты разгневаешься на животное, что она весьма вольготно и счастливо проживала в стане твоего идейного врага.
– Ты меня так описываешь, будто я вообще какой-то неандерталец.
– Иногда бываешь! Вот тебе пища для размышлений. Ну так что?
