Читать онлайн Борис Крестолюбов - Заоблачная звезда. Фарагундо

© Борис Юрьевич Крестолюбов, 2023

ISBN 978-5-0050-2643-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Друзья! Предложенный Вашему вниманию трагический роман-трилогия, написан о тех временах, когда люди имели живое общение, не было гаджетов, все отношения были открытыми. Сюжетом первой книги явились жизненные события, происходящие с молодым парнем по имени Фарагундо. Его семья обитала в пригороде небольшого портового городка Сан-Луано. На страницах произведения Вы столкнётесь с непростой судьбой парня, состоящей из череды различных хронологических событий, заполненных его чувствами, действиями и переживаниями, образом жизни и конечно любовью, но об этом читайте в книге! Все герои вымышлены и все совпадения случайны. В перспективе выдут еще две части «Грезы. Марина» и «Закат. Сольего».

Итак, вперед!

Всё когда-то случается в первый раз. Мы рождаемся, подрастаем, взрослеем, меняемся с каждым десятилетием нашей жизни и в результате выходим на финишную прямую. Если Господь даёт нам полный жизненный путь от рождения до глубокой старости, то мы получаем полноценный опыт и приходим к определенным выводам. Жизнь – это река, в которой нам предстоит плыть в разных направлениях вдоль и поперек, от берега к берегу, по течению и против него и даже под водой. Но всегда наше пребывание в этой реке, так или иначе, связано с движением, которое выбирает наша внутренняя сущность. Вот так много лет назад мой приятель Фарагундо Черес встретил на своем жизненном пути одну особу по имени Марина Барос.

Местность, в которой проживал Фарагундо, была благодатна и щедра к своим обитателям. Пригород небольшого городка Сан-Луано расположился на берегу спокойного залива узкой и закругленной полоской, уходящей в водную стихию и напоминал по форме короткий морской кинжал, как бы наполовину воткнутый в жертву. Пригород так и назывался – кинжал моряка.

Детство Фарагундо ничем не отличалось, от детства каких-либо других мальчишек, проживающих там. Все старшое мужское население занималось рыбной ловлей, и пацанам всегда была работа. Редко кто от неё отлынивал, потому как знали, что рыба, пойманная утром, вечером не продастся. Все старались в торговых рядах первыми потрафить покупателю свежим уловом и особенно в этом поднаторели юные обитатели пригорода Сан-Луано. Иногда отцы или старшие братья брали своих младших членов семьи в море и те в свою очередь старались жадно осваивать морскую науку хождения под парусами на судне. Так же обязательным было и умение рыбной ловли. А потом мальчуганы вечерами сидя на берегу, оживленно делились или спорили о знаниях и навыках, полученных от своих старших родственников.

Семья Фарагундо была небольшая. Его отец Патер в четвертом поколении был потомственным рыбаком. Суровое лицо, отца напоминало о некой отрешённости от этого мира и всегда настораживало людей впервые с ним общающихся. Мать звали Ронзой. Она была очень трудолюбива и работала экономкой в доме важного сеньора и делового коммерсанта Аргана Батисты Сан-Хосе. Ей приходилось очень сильно дорожить своей работой. Даже когда она недомогала, работа для неё стояла во главе всех земных действий и событий. В такие дни она, собиралась дольше обычного, молилась в своей комнате, прося Бога, подать ей силы. Потом она уходила, уверуя в помощь Всевышнего, на свою сокровенную службу. Старшая сестра Фарагундо Адель была очень музыкальна. Она ходила уже третий год в местный церковный хор. Настоятель храма был очень доволен её звучным и сильным меццо-сопрано. Жизнь текла своим чередом. Фарагундо рос и становился крепким, проворным и жилистым парнем. И всё бы ничего, но в день своего восемнадцатилетия с ним произошло событие, перевернувшее его спокойную и безмятежную жизнь…

Рано утром Фарагундо проснулся и, потянувшись, глянул через окно на небо. На, ещё покрытые пеленой, глаза ему попалась загостившаяся ночная звезда. Она как будто заблудилась или, точнее сказать, потерялась на утреннем небе и безнадежно отстала от своих сородичей. Под ней повисло серое облако, в котором можно было бы разглядеть морщинистое лицо ветхой старухи.

– Вот она, какая заоблачная звезда? – слегка иронизируя, прошептал он и, переведя свой взгляд с яркой звезды на облако, тут же добавил:

– Ну, поздравь меня, бабуля, с днём Ангела!

Со стороны двери послышались шаги и Фарагундо, несколько недовольный ранними визитерами повернул голову. Кто-то поднимался по старой и скрипучей лестнице. Дверь тихонько отворилась и в комнату вошли мама и сестра. Они подошли к кровати. Адель присела на край, а мать, немного взволнованная, наклонилась и ласково провела ладонью по голове сына. Немного улыбнувшись, она произнесла:

– С днём Ангела, Фарагундо!

Сестра вслед добавила:

– Храни тебя Господь! Аллилуйя!

Тут брат заметил, что на руках сестры лежит аккуратный свёрток из белой папирусной бумаги. Через мгновение, она протянула ему подарок и тихо сказала:

– Братик, вот то самое, что тебе в дальнейшем, как мужчине, обязательно пригодится в жизни!

Он окончательно проснулся и протянул правую руку. Пакет был плотно свёрнут. Открыть его оказалось не так просто. Но уже через минуту Фарагундо держал в руках новенькую опасную бритву. Раскрыв её, он увидел, как сверкает на утреннем солнце новое, недавно откованное лезвие с острозаточенной ровной режущей кромкой.

– Спасибо, спасибо! – выпалил он, ни чуть ни скрывая своего восхищения, с которым разглядывал изделие настоящего мастера.

Прошло около получаса и за столом собрались мать, Адель и Фарагундо. Отец в ночь ушёл на шхуне в открытое море, и ждать его в такое раннее время было бессмысленно. Фарагундо во всем пытался подражать отцу и поэтому очень старался походить на него. Праздничный завтрак длился недолго. Фарагундо надо было бежать на пирс и встречать отца. Там, несложная на первый взгляд, разгрузка улова требовала на самом деле много усилий и сноровки. Даже каменотёс, старается придать нужную форму и размер камню, вкладываясь в работу своей грубой физической силой.

Улицы пригорода уже ожили и стали наполнятся людским потоком, сопровождаемым различным гамом и шумом. Фарагундо знал, что ровно через пятнадцать минут на пирсе он будет принимать толстый канат, сброшенный отцом с правого борта судна для фиксации пришвартованной шхуны. Он уже поворачивал на улицу, спускающуюся к пирсу, как вдруг перед ним возникла старуха вся в чёрном одеянии с очень морщинистым лицом. Преградив ему дорогу, она протянула навстречу руку с открытой поднятой ладонью, как будто хотела остановить его движение волшебной невидимой силой. Её растопыренные крючковатые пальцы напомнили когтистую лапу сапсана, атакующего свою добычу.

Он, чуть не сбив старушку, еле остановившись перед растопыренной пятерней, не переводя дыхания, коротко выпалил:

– Что вам?

– Ты уже опоздал во многом, мой мальчик, и потерял половину себя! – прохрипела старческим слабеющим голосом старуха.

Тут же Фарагундо попятился назад: всмотревшись в морщинистое лицо, он увидел утренний образ облака точь-в-точь похожий на лицо этой пожилой женщины.

– Изиде, сатана! – прокричал он, всё ещё не выровняв свое дыхание и пятясь назад.

– Не ходи на следующей неделе ни в какой из дней к своему приятелю, у которого одна нога короче другой – и тут же добавила:

– Через него к тебе придет скорая смерть!

Фарагундо передёрнуло.

– Что? – переспросил он, вытянув шею вперёд.

Какое-то время они смотрели друг на друга молча. На перекрёстке, очерченного зданиями пересекающихся улиц, в разные стороны проходили люди, как-бы создавая иллюзию размешиваемого сахарного песка в стакане чая. Фарагундо замешкался.

– Я всё сказала! – прервала молчание старуха, и медленно обойдя парня начала свое движение на подъем в сторону пригорода.

Он молча, проводил её взглядом. Вспомнив о цели своего начального движения, парень повернулся в сторону залива и, ускоряясь, побежал к восьмому пирсу.

Время приближалось к обеду, но шхуны не было видно. К нему подошел соседский парень Андрэ и с усмешкой спросил:

– «Что случилось? Где твой отец, в это время Вы уже заканчиваете продавать рыбу и уже мысленно тратите выручку!»

Фарагундо молчал и вглядывался в горизонт. Он ничего не слышал. Мысли его теснились. То отец возникал в его сознании, то старуха давила его своей пятернёй, то возникал образ приятеля с короткой ногой, с соседней улицы которого звали Юнта. Не дождавшись ответа, Андрэ махнул рукой и резко подался в сторону пригорода.

– Что за бред! Где мой отец? – сам себе в полголоса произнес Фарагундо.

Его мысли поплыли дальше. На горизонте появлялись корабли. Он вглядывался в их контур и понимал, что это не шхуна отца, так как они имели три мачты, а шхуна отца, имела две мачты и походила на большую яхту.

На сердце становилось не спокойно. Прошло еще полчаса. Вот на горизонте в контуре очередного судна он разглядел две мачты. Сердце радостно забилось. Шхуна подходила к пирсу, и Фарагундо узнав её, успокоился. На капитанском мостике он увидел силуэт отца, и при виде своего родителя радость заполнила сердце нашего героя. Но шхуна по-прежнему не замедляла ход, необычно заходя на пирс для швартовки. Фарагундо размашисто замахал руками. Он знал, что его отец старый морской волк и владеет всеми правилами управления шхуной в любой ситуации. Но, несмотря на это, он не выдержал:

– Паруса, убавляй паруса! – закричал, что есть сил паренёк.

Из его гортани вырвался надрывный и сдавленный хрип от вновь нахлынувшего волнения. Шхуна с необычного радиуса быстро подходила к пирсу и рассмотреть отца и что там происходит, было невозможно. Ещё миг и правый борт шхуны с треском обтерся о соседний седьмой пирс, продолжая движение по касательной, постепенно замедляя ход, остановилась между седьмым и восьмым пирсами.

Обычно канат вылетал с борта сразу, так как отец четко владел искусством мореплавания и знал о своевременных и быстрых действиях при швартовке. В этом же случае, подхваченные швартовы мальцом Фарагундо, мгновенно заплетались восьмеркой на кнехте.

Борт шхуны был выше пирса примерно на семь футов, что не давало Фарагундо разглядеть отца. Он по-прежнему ожидал сброшенного каната на швартовку и подачу трапа с борта. Напряжение было максимальным и нервы не выдержали:

– Отец, ты где? Что с тобой? – зашелся криком Фарагундо.

И не дожидаясь ответа, он отбежал назад насколько шагов, развернулся и выдохнув, как будто собирался проглотить враз бутылку рома, со всей силы, в три прыжка подлетел к концу пирса и, подпрыгнув, сумел зацепиться за верх борта руками. Подтянувшись и закинув ногу, он перевалился внутрь шхуны и упал на палубу. Времени разлёживаться не было и он, вскочив, побежал к мостику по слегка покачиваемой поверхности палубы.

Отец стоял на коленях перед штурвалом. Левым плечом и головой он упирался в него, а правой рукой держался за одну из рукояток-лентяек штурвала. Фарагундо увидев отца в таком состоянии замедлился в движении, но полностью не остановился. Наконец он приблизился к нему.

– Отец, скажи, скажи, что с тобой? Папа, что случилось? – полушепотом от растерянности и испуга выдавил он из себя.