– Вадим, не думаю, что твои
родственники обрадуются. Ты же мне обещал, что мы пока будем друзьями. Но как
ты им объяснишь, что мы спим отдельно? – я и так была подавлена пропажей
Анчи, а тут еще сюрприз со знаком «минус».
– Никому я ничего не собираюсь
объяснять. Ты моя жена, и это решает все наши проблемы!
По лицу Вадима скользнула какая-то
нехорошая улыбка. Или мне показалось? Но мои проблемы таким образом не очень-то
разрешатся. Он будет на работе, а я целый день с незнакомыми родственниками!
Все неправильно! Все шиворот навыворот! И если я им не понравлюсь…
Однако мои опасения не
подтвердились. Вроде бы… Встретили почти радушно.
– Так вот ты какая, Изабель….
Проходи- проходи, – растянула губы в приветливую ниточку дама лет сорока с
хвостиком. Это на вид. А по идее, ей должно быть больше, потому что у нее два
своих хвостика в виде великовозрастных дочери и сына. Вадиму тридцать. А его
сестре не знаю сколько, потому что дома наряжаться, как праздничная елка, может
и тридцатилетняя прожигательница жизни, и юная девица, не обремененная
заботами.
– Ну привет, родственница!
Просто замечательно, что Вадим нашел тебя! – она одарила меня взглядом, в
котором читалась такая радость, будто она всю жизнь мечтала породниться с
нищенкой из провинции. Хотя то, как она потом напряженно поджала губы, давало
повод усомниться в ее искренности.
– Меня зовут Ядвига Эрнестовна.
Это моя дочь Элиночка. И с Валдисом ты уже сама познакомилась. Ами тебя
проведет в твою комнату, отдохнешь с дороги. Через полчаса ужин. Поздновато, но
вы же с дороги.
Ами оказалась домработницей –
филиппинкой, которая широко и почтительно улыбнулась. Спасибо, что не сказала:
«Моя белая госпожа!» Я знаю, одно время была повальная мода на такую
экзотическую прислугу, потом вроде прошла. Странно, что такая современная дама
не идет в ногу с трендами. И еще больше удивительно, что Вадима она назвала
Валдисом. Наверно, его не очень радует свое имя, и он представляется Вадимом.
Меня вот тоже в дрожь бросает от своего имени. Особенно в сочетании с
отчеством.
– Андрей, отнеси вещи Изабеллы
Ивановны наверх, – скомандовал Вадим то ли охраннику, то ли
водителю. – Отдыхай, малыш, Ами тебя позовет.
Я пошла вслед за филиппинкой, и с
каждый шагом понимала, что из одной ловушки я попала в другую. Каким-то шестым
чувством я ощущала фальшивость этого радушия. Если бы Вадим поселил меня
отдельно, было бы все нормально. А сейчас…
Ладно бы просто семья мужа. А здесь
богатая семья мужа. И я не смогу даже что-то по дому помочь – есть и
домработница, и скорей всего повар.
Зачем я согласилась? Черт бы с ним,
с осуждением, с возможностью столкнуться с Платоном, с переселением! Зато я
могла бы что-то делать! А что я буду здесь делать?
За неделю я готова была завыть от
тоски, бездействия и страха за свое будущее и будущее того крохи, который
получился так неожиданно и в таком негативе. Вадима я практически не видела.
Ами перед каждым приемом пищи,
который происходил по расписанию, стучалась ко мне в комнату и с одинаковой
улыбкой говорила:
– Кушать!
И, очевидно, для большей
доходчивости, кивала головой.
Дежурные разговоры о погоде и планах
на день за столом, в лучшем случае. Или же обсуждение светских мероприятий и
знакомых, о которых я не имела ни малейшего представления. Вот как в светском
обществе принято? Не сказав ни одного обидного слова дать почувствовать себя
полным дном.
