Потом мы все почему-то сразу оказались у кошкиного дома – и родители и мы все семеро, прямо в пижамах.
Такого я никогда не видел, разве что в фильме-катастрофе. Кошкин дом не просто горел, его будто сверху донизу залили огнем. Языки пламени вырывались из каждого окна. Я сразу подумал, что теперь ни за что не буду печь картошку на костре: огонь, уютный и дружелюбный, когда в печке, может быть таким страшным. Книга, я так и не прочитал ее! Сгорела вместе с остальной библиотекой, глобусом и портретом кота со шпагой.
И вдруг, будто звук включили – треск дерева, завывание пламени, звон лопающегося стекла. Братья и сестренки рядом со мной визжали изо всех сил – то ли от страха, то ли от восторга. Нашли чему радоваться!
Стопка книг вылетела из окна верхнего этажа, внутри дома что-то громыхнуло.
– Электрический граммофон взорвался, – прокомментировал кто-то из темноты.
– Нет, пианино, – возразили ему со знанием дела. – Когда струны внутри разом лопаются, всегда такое бывает.
Рядом в темноте возникла какая-то суматоха. Как выяснилось, братья Ре не упустили случая затеять драку
– А я говорю, крыша прямо сейчас рухнет!
– Нет, сначала веранда!
– Дураки, сперва балкон.
– Ах ты так, сейчас как врежу!
– Получи сдачи!
У дома со стороны парадного входа что-то происходило. Протолкавшись сквозь толпу – оказывается, здесь собралась вся наша улица и соседние тоже – я заметил, что взрослые наполняют ведра из фонтана во дворе и старательно поливают забор и сарайчики, стоящие по обе стороны от дома. От них поднимались клубы пара, делая картину происходящего уж вовсе нереальной.
– Лейте, лейте, не то огонь дальше перекинется!
– Сгорит вся улица, помните, как шестьдесят лет назад было?
– Ой, беда-то какая, как же оно так?
– Не кудахчи, без тебя нервов хватает!
Тушить дом никто и не пытался. Бесполезно, это было понятно даже мне. Открылась дверь, как ни странно, еще не охваченная пламенем, и на пороге появилась какая-то фигура, исходящая паром. Зрители дружно ахнули. Выйдя наружу, кот Василий сбросил с себя еще влажную портьеру и поставил посреди лужайки два чемодана и узел. Только сейчас я заметил хозяйку дома. Она сидела на садовой скамейке, закутанная в мокрую шаль. Просто сидела и отрешенно наблюдала за происходящим, будто смотрела фильм.
– Пожарных позвали? Что же они не едут? – проблеял кто-то.
– А то вы наших пожарных не знаете! – отозвался один из добровольных спасателей, выволакивая покрытую сажей большую каменную вазу и торжественно ставя ее перед кошкой. – В прошлый раз их сколько времени дождаться не могли.
Словно в ответ на эти слова с дальнего конца улицы послышался оглушительный звон и шум мотора.
– Разойдись! Дорогу пожарной бригаде! Граждане, ну чего столпились, не мешайте работать профессионалам! – раздалось, когда машина, пронзительно гудя, наконец въехала в ворота кошкиного дома. То есть, конечно, уже бывшего дома.
Деловито, не спеша, пожарные спустились на землю и принялись разворачивать брезентовый шланг, подсоединили его к уличному колодцу и принялись так же неспешно качать воду.
– Еще дольше ехать не могли? – упрекнули их из толпы. – Вас только за смертью посылать.
– Да они и сейчас как сонные мухи.
– Попрошу без истерики, все делается согласно установленному регламенту, – важно ответил крупный грач в яркой форме с надписью «Брандмейстер» во всю спину. Встав задом к полыхающему дому, он вынул портативную кинокамеру, поправил сверкающий шлем и произнес, глядя в экран:
