Перед Знаковым возникла картина настоящего ада.
Сковал УЖАС.
Вокруг уже собирались невольные свидетели происшествия: кто-то тут же бросался на помощь, а некоторые подходил просто поглазеть. Многие очевидцы в попытке дозвониться и вызвать помощь хватали сотовые и трясущимися руками тыкали в них. Груда несчастных со скрипом отчаянной боли зашевелилась, и в скопище переплетённых человеческих частей появились обезумевшие глаза. Медленные тяжёлые движения конечностей только прибавляли жути, превращая гору тел в некое подобие чудовища.
В беспорядочной суете, люди стали только мешать друг другу – желающих помочь значительно прибавилось, даже слишком. Крики, ужас, страх и тех и других – всё смешалось в бесконечном жутком зрелище. «Параллельный мир» проглотил всех.
В какой-то миг Дима вышел из оцепенения. Он хотел было броситься на помощь, но странное ощущение многотонного груза за спиной на время сдержало нахлынувший порыв. Преодолевая действие туманного поля, ноги с трудом повели к искорёженному автомобилю – на ватных конечностях он направился через дорогу к мёртвому металлическому зверю. Вновь заболела голова, стянутую магнитом грудь потащило вперёд, а демоническая роль виновника беды не покидала разум.
«Как такое может быть?»
Немного сбавив шаг, Знаков крался к остаткам автомобиля, словно боялся, что зверь вот-вот проснётся и наброситься на него. Но монстр был мёртв. Дмитрий приближался всё ближе и ближе, и каждый шаг давался всё труднее и труднее. Аффективный мир размытых иллюзий одновременно сдерживал и притягивал.
«Ничего хорошего я там не увижу».
Но параллельный мир считал иначе. Новый шаг, ещё один. Он должен, он обязан.
«С чего бы, вдруг?»
Нужно убедиться, что глаза не подводят и … На языке завертелось:
«…и головная боль ни при чём»
Удостовериться, что не показалось, и за водительским креслом действительно сидел человек в гриме или маске. В маске или гриме. Или…
«Да хоть кто, чёрт побери»! – выругался про себя Дима.
Весьма не подходящий и в то же время вполне обусловленный (правда, он не мог понять, почему с такой лёгкостью воспринимает их, как должное) ход мыслей наводил жути:
«А кто тогда, если не человек?»
Определения были излишни, да и совсем не нужны. Сама суть допустить такие мысли и принять их – невероятно и странно. Что до странностей, то сегодня они приобретают закономерность. И, конечно же, немыслимым казалось предположить такое, но Знаков полагал именно так. Ко всему уразумению ещё и был уверен в этом.
Едкое предчувствие, подобно страху остаться в клетке со зверем, вновь захватило его – невидимый монстр стиснул грудную клетку и не отпускал. В густой туманности переплетающихся мыслей шаг за шагом Дмитрий крался к изуродованной кабине, не замечая несмолкающих вокруг криков. Грудь разбивал готовый вот-вот выскочить мотор – бешеный ритм пробивался сквозь рёбра.
Раздался хруст: остатки разбитого стекла рассыпались как раз в тот момент, когда Знаков практически приблизился к голове автомобиля. Неожиданный звук заставил его вздрогнуть, чем прояснил сознание, высвободив из мутного облака безмолвного кошмара. Дмитрий заглянул вовнутрь – ничего не разглядел. Это довольно-таки странно, учитывая, что водитель просто никуда не мог деться – приплюснутая, чуть больше с правого бока, кабина прижималась к высокому забору. Ему даже подумалось, что водитель каким-то невероятным образом исчез.
