– Хорошо, – сказала Вера, и вышла, забыв бумаги на столе.
А Николаус не окликнул ее специально, чтобы она потом вернулась?
– На самом деле я выпил бы кофе в компании Джека.
– Согласен, – Николаус привстал с кресла и направился к выходу.
Новый кабинет, в котором я оказался, был узким и серым. Ближе к потолку имелось два небольших окна. Сквозь мутные стекла пробирались горячие лучи дневного солнца, косо падая на другой конец стены. Получается, мы сидели за столом, как будто в холодной тени.
Джек был рослым. Крепким в теле и резким во взгляде. А загорелое лицо казалось ужасно измученным. Готов побиться головой о стену, он сейчас думал о себе. О том, как ему тяжело без брата. О том, что пострадавший именно он. Что жалеть нужно его. А брат? Он сбежал. Где-то сейчас загорает, и не думает, что его кто-то ищет.
Руки Джека неспокойно лежали на окрашенном в цвет неба столе. Рядом с ним стоял стакан с водой. Когда я вошел и поприветствовал его, он сначала обнял стакан руками, чтобы немного вытереть потные ладони о стекло. А потом протянул мне руку.
Затем вошел Николаус с кофе и сендвичами.
– Ты из России? – резкий взгляд стал мягким. Джек, как-то наклонил лицо, что теперь его глаза смотрели в деревянный пол, и он казался беззащитным.
«Ты». Он обратился ко мне как другу.
– Да, я русский. Я… – , я вдруг запнулся. Я забыл, что меня здесь Николаус представляет по моему первому имени, которое я не хочу вспоминать. – Януш, – тяжело выговорил я. Я работаю в отделе убийств. Мне кажется ваша ссора с братом обычный вздор. Но так, как меня вызвали, имея на это теоретические подозрения об исчезновении, я здесь. Хотя мне кажется, ваш брат, просто сбежал, чтобы вас помучить. Но, тем не менее, я выдвигаю неподкрепленный факт о спланированном похищении. Причина, ваше добровольное появление в участке. Чтобы открыть дело, нужно указать суть проблемы. Если же ваш брат просто отдыхает на другом конце Египта, то это уже не по нашей части.
– Помучить говорите…, – Джек поднял глаза, и я услышал обиду в голосе. – Да я не сплю уже, который день.
Его взгляд тоже говорил об обиде. Джек догадался, что с моим появлением он главный подозреваемый.
– Ладно, давайте начнем с того: почему вдруг Космос исчез?
Я подтянул к себе остывшую чашку с кофе и надкусил сэндвич. Джек начал, как на исповеди. Опустив глаза, заговорил рассеяно, но потом его голос выровнялся. Первые слова дались тяжело по причине, что они с братом были не делимы. Всегда были вместе и никогда не ссорились. И тут вдруг, Каин поднял руку на Авеля.
Речь потекла спокойно. Космос вернул руки на стол и даже немного начал ими жестикулировать, находя в воздухе нужное слово. Может быть, он уже успел отрепетировать рассказ и поэтому выглядел чересчур правдоподобно. Язык жестов, казалось бы, полностью был на его стороне и не выдавал сомнений в том, о чем повествует Джек. Но все же я не специалист по языку тела и не разбираюсь во лжи также хорошо, как Пол Экман, автор бестселлера по психологии «Теория лжи». У меня свое оружие – нос. Я аккуратно наклоняюсь через стол, чтобы взять еще один невкусный сэндвич, и попадаю в воздушное поле, окружающее Джека. Я слышу неприятный запах пота. Судя по крепким рукам Джека, и выделению в зоне подмышек, он занимается серфингом, постоянно в море и поэтому не использует дезодорант. Или он потеет, потому что чего-то не договаривает?
