Записи-1. Избранное из ФБ, 2014–2018 - страница 22

«Шо ви до нас имеете, гражданин начальник?!! мальчик таки сам большой, его уже и спросите!…»

Не знаю как вы, а я, например, не согласен, что в Священном Писании юмору не место.

История, которая читается в Неделю о слепом (на отпусте: «…молитвами всех слепых…» и проч.) – одна из любимых в Евангелиях.

Так и видится диссидент, которого вызвали в КГБ «поговорить», включивший, тск, дурака и говорением чистой правды («Итак, слушаю». – «Слушаюсь!») доведший следователя до ярости: «Во грехах ты весь родился!… пошёл вон!…»

Рассказывали про ребёнка лет 8-ми, который, пришед из школы, пытал маму: «Мама, ты холерик или пингвиник?»

Могут ли быть люди, которые не хотят Царства Божия?

Могут.

Потому что «земля, небо, между землёй и небом война» – а вдруг в Царстве война кончится, а я не знаю, как жить без войны…

И я не знаю.

Но давай потерпим ещё. И ещё.

Рано или поздно война кончится у нас с тобой внутри.

А там и про Царство видно будет.

В это и верим, на это и надеемся.

/память Иова Многострадального/

Думаю вот о чём: мы, православные, подкованные в слушании проповедей и чтении экзегез, навыкли порицать друзей Иова.

Навыкаем мы, это да, ловко, гладко и быстро; зарастаем навыком, как крепкой жёлтой мозолью…

А для начала, думаю – услышав про то, что ваш друг страдает, приедьте-ка к нему издалека, бросив свои дела, и посидите молча (молча!) возле него неделю, сострадая и не в силах помочь, а просто – чтоб побыть рядом… после сего уж и начинайте судить. Чтоб быть с ними на равных в богословской пре…

«И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастьях, постигших его, и пошли каждый из своего места: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его.

И подняв глаза свои издали, они не узнали его; и возвысили голос свой и зарыдали; и разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами своими к небу.

И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что страдание его весьма велико».

«…в гостиных заторчал какой-то длинный, длинный, с простреленною рукою, такого высокого роста, какого и не видано было…»

И стоит вековечно и колышется до дна осязаемая русская речь, чорная, набочья, и гулко и тихо во все стороны света, только гортанно вскричит в сорном гнезде своём, в спутанных яворовых тенях, уставя рыло в луну, одинокий трещавый пичурущух, да вековечно погребает своего стоунера1 подагрический уездный филолог, вышедший на пенсию по выслуге, возлагая сего на бездонные старческие слёзы свои, как четверо гридней на воды мерной реки – мёртвого своего господина в лодье, возлагает, и сымает назад, не в силах расстаться, – а близко ли утро, кто исповесть…

Встречаемое в фб-сообщениях «Благодарю за дружбу!» невольно бодрит и приосанивает читающего и наводит, по Саше Соколову, на мысль, что пуля дура, а штык – молодец.

«Имейте же наконец совесть!…» – ну, он взял да и поимел…

У Набокова в лекции о Гоголе:

«…бумага – главное средство общения у чёрта».

Сколь многие скажут то же и о мониторе (поставить лайк кровью, и проч.).

– Батюшка, но ведь канонами запрещено в храме рожать!

– Ну да, запрещено. А что?

– А то, что как же вот дьякон возглашает: «о плодоносящих во святых Твоих церквах»?…

– Батюшка, как перевести вот это место у апостола Павла: