Читать онлайн Эммануил Беннигсен - Записки. 1875–1917

© Издательство им. Сабашниковых, 2018

Граф Эммануил Павлович Беннигсен с женой Екатериной Платоновной Охотниковой 1903 г.

Удивительным образом порой переплетается личная, семейная хроника с историей жизни страны и государства. Прапрадед автора публикуемых «Записок» – генерал Леонтий Леонтьевич Беннигсен – известен прежде всего тем, что был одним из участников заговора, результатом которого стало убийство императора Павла I, и 12 марта 1801 года императором стал его сын Александр I.

А двоюродный прапрадед жены автора – кавалергард Алексей Яковлевич Охотников – был тайным возлюбленным супруги Александра I, императрицы Елизаветы Алексеевны. Охотников погиб от раны, нанесенной ему наемным убийцей, подосланным предположительно братом Александра I – в. кн. Константином Павловичем.

Спустя сто лет после этих драматических событий, в мае 1900 года автор «Записок» граф Эммануил Павлович Беннигсен и Екатерина Платоновна Охотникова обвенчались и прожили рука об руку 55 лет. «Мы до сих пор вместе, и ни жена, ни я до сих пор не жалуемся на судьбу, которая нас свела вместе», – пишет в своих воспоминаниях Э. П. Беннигсен.

Исторический отрезок более чем в 150 лет охватывают два тома повествования, в котором соединились семейные предания, собственные воспоминания, русско-японская и Первая мировая войны, две революции и вынужденная эмиграция. Сотни людских судеб запечатлел автор на страницах своих записок, работая в земстве, на государственной службе, уполномоченным Красного Креста, в Государственной Думе 3-го и 4-го созыва, был очевидцем боевых действий в составе Северо-Западной армии Юденича, последних отчаянных попыток свергнуть большевистский режим.

Как и большинство соотечественников, вынужденных покинуть Россию, семья Беннигсенов осталась за пределами родины без средств. Каждый устраивался как мог. Кто-то из офицеров шел служить в Иностранный легион, кто-то, как брат автора Адам Павлович, завербовывался в английскую армию, кто-то пытался начать новое дело. Сам граф, выпускник Училища Правоведения, работал некоторое время бухгалтером в Доме моды Шанель, а когда в конце 30-х в Европе запахло новой войной, решено было перебраться с семьей в Бразилию, в Сан Пауло.

Свои мемуары Э.П. Беннигсен писал в течении многих лет, в частности, в 1930-е годы подолгу работая в Нью-Йоркской Публичной библиотеке, просматривая думские стенограммы, уточняя забытые детали.

В 1974 году моя троюродная сестра М.Э. Степаненко (урожд. Беннигсен), пригласила меня посетить ее в Бразилии и помочь разобрать архивы ее покойного отца, графа Эмманула Павловича Беннигсена (1875 – 1955). Он, как и мой отец, Г.А. Римский-Корсаков, приходился внуком Н.Ф. фон Мекк, известной меценатки и корреспондентки композитора П.И. Чайковского, называвшего ее своим лучшим другом. Кроме того, граф, как и многие члены Российских дворянских фамилий, был связан родством или близким знакомством со многими людьми, оставившие свой след в истории. Та к жена его, Екатерина Платоновна – внучка известного адмирала Г.И. Невельского, исследователя Амура и Сахалина. А сам граф – праправнук соратника Кутузова, генерала Л.Л. Беннигсена.

К архивам Э.П. Беннигсена проявил интерес Дом-музей П.И.Чайковского в Клину. И благодаря ходатайству Музея перед Министерством культуры разрешение на мой выезд в Бразилию было дано, и в ноябре 1975 года я прибыл в Сан-Пауло.

В архиве М.Э. Степаненко-Беннигсен, кроме различных семейных материалов (писем, фотографий и пр.) оказались и объемные, около 1000 страниц, «Записки» Э.П. Беннигсена, которые и были мне подарены хозяйкой с пожеланием доставить их в Москву для возможного опубликования в будущем. При беглом ознакомлении с текстом, напечатанным на портативной машинке, где почти на каждой странице мелькали фамилии Гучков, Милюков, Юденич, Деникин, имена великих князей и княгинь, стало ясно, что нечего и думать везти эту «крамолу» через советскую границу. Пришлось обратиться в советское консульство, с помощью которого 1-я часть «Записок» была переправлена в СССР в Дом-музей Чайковского, откуда затем она была передана мне. Спустя год 2-ю часть «Записок» на свой страх и риск смогла провезти в Москву и сама Марина Эммануиловна.

«Записки» эти Э.П. Беннигсен начал писать еще до революции, но все им написанное пропало после отъезда из России в 1917 году. Писал он и в эмиграции на протяжении многих лет (сначала в Дании и во Франции, затем в Бразилии). Дочь графа Марина Степаненко отмечала, что прекрасная память и привычка заносить в записные книжки отдельные фамилии и даты, очень помогали ее отцу восстанавливать в памяти многие пережитые события. Кроме того, когда была возможность, он пользовался библиотеками, чтобы уточнить факты, о которых писал. Семейное несчастье – гибель в автокатастрофе в 1933 году старшей дочери, привела его в США. Долгая бюрократическая процедура оформления наследства, с судами и тяжбами, задержала графа в Нью-Йорке на год с лишним. Но деятельный граф времени даром не терял и каждую свободную минуту пропадал в Публичной Библиотеке. В ее славянском отделе, насчитывавшем около 80 тысяч книг на русском языке, граф мог читать как все дореволюционное, так и самое свежее, вышедшее в Советской России. «Лично я интересовался в библиотеке разными историческими вопросами и, в частности, теми, в которых принимали участие представители нашего рода и других, связанных с ним», – вспоминал позднее граф. И в одном из каждодневных писем-отчетах, какие писал он жене в Канн, он отмечал: «Опять обычный день – адвокат, потом библиотека. В последней я просматриваю думские стенографические отчеты и вспоминаю по ним сцены, совершенно теперь забытые. Интересно перечитать, что я тогда говорил. В общем, мне кажется и теперь, что я тогда был прав и, кроме того, у меня остается впечатление, что то, что я говорил, было дельно и сказано, во всяком случае, гладко».

В 30-е годы в Европе и Америке вряд ли могли читать труды Ленина, в огромном количестве экземпляров издаваемые в СССР. А значит Э.П. Беннигсен так и не узнал, будучи в эмиграции, что вождь мирового пролетариата в свое время очень его недолюбливал в качестве «думца-октябриста», и не раз саркастически писал о деяниях графа-помещика в своих статьях. Впрочем, и Ленин никогда не узнал, что вскоре его ненавистник оказался среди тех, кто откликнулся на призыв генерала Юденича идти на Петроград в 1918 году, против него, Ленина.

Нет сомнения, что это «нью-йоркское сидение» в библиотеке очень помогло графу в написании собственных воспоминаний о давно прошедшем. Все, чем здесь напиталась его память, выливалось позже в обширное повествование о дореволюционной жизни в России, изобилующей самыми неожиданными поворотами.

Для сегодняшнего россиянина фамилия Беннигсен мало что скажет. А для советских историков эта фамилия всегда была связана с прапрадедом автора, генералом Л.Л. Беннигсеном, который характеризовался ими самыми нелестными эпитетами: интриган, взяточник, бездарность и пр. Это повелось еще с Льва Толстого, с романа «Война и мир». Возможно, что всему виной была немецкая фамилия. В своих мемуарах автор пытается дать более справедливую оценку своему прапрадеду, отдавшему почти полвека служению России. Автор подробно останавливается на деяниях людей своего круга, прослеживает судьбы своих именитых родственников, дает характеристики государственных и военных деятелей. В первой части «Записок» подробно описано его детство и юность, затем – пребывание в стенах Императорского Училища Правоведения, государственная служба в Москве и Петербурге, а также в Новгороде и Старой Руссе. Большая часть «Записок» посвящена работе на фронтах сначала японской, а затем Первой мировой войн в качестве уполномоченного Красного Креста и, конечно, работе в III и IV Государственных Думах. Вторая часть – жизнь и деятельность автора и всей русской эмиграции в Дании, во Франции, а затем и в Бразилии. «Записки» охватывают период с 1880-х годов по 1955 год. Все эти периоды жизни автора, отраженные в «Записках», изобилуют малоизвестными подробностями и интереснейшими деталями и штрихами к портретам современников автора. Всего в «Записках» насчитывается около 4-х тысяч имен людей самых разных сословий и профессий, среди которых и люди, наделенные властью, и члены семей Дома Романовых, и крупные военачальники, и деятели культуры.

Мне известно, что один экземпляр «Записок» их автор переслал в США вдове генерала Деникина, которая собирала такие материалы от русских эмигрантов. Отдельные выдержки из «Записок» были мною опубликованы в книге «П.И.Чайковский – Н.Ф. фон Мекк. Переписка» (том I, изд. 2007 г., Челябинск), в главе «Из семейного архива». Фрагменты «Записок» (о 1917 годе) публиковались в журнале «Возрождение» (Париж), 1954. № 33.

Свыше сорока лет пролежали эти воспоминания в наших семейных архивах, но теперь мы имеем возможность без купюр и идеологических шор ознакомиться с судьбой незаурядного человека, свидетеля и прямого участника многих судьбоносных для России и для эмиграции событий.

Еще в 1906 г. начал я писать мои записки и довел их тогда, насколько мне припоминается, до лета этого года. Затем избрание меня в гласные СПб-й Городской Думы и в члены 3-й Государственной Думы отвлекли меня от подробных записей о моем времяпрепровождении, и я делал только краткие ежедневные отметки о том, где я был и что делал. Как эти записные книжки, начатые в 1905 году, так и мои первоначальные записки остались в России, и что с ними сталось, я не знаю.

Затем еще в Дании, в 1918 г., я написал записки о революционных днях, и в Париже, вскоре после 1920 года, о моей работе в Северо-Западной Армии. Для последних я использовал в значительной степени мои письма жене. Затем в Париже, уже в 1926-1927 годах, написал я записки сперва о моем детстве, учебных годах и службе до 1907 г. Период 1907-1917, когда я был членом Государственной Думы, я тогда пропустил, ибо события Думской жизни я затруднился точно распределить по годам, и только в 1933-1934 годах, будучи в Нью-Йорке, нашел в «Паблик Лайбрари» стенографический отчеты Гос. Думы, послужившие мне основой для записок о Думе.

Все эти отдельные части моих воспоминаний я пересмотрел в 1947-1948 гг., кое-что к ним добавил, кое-что исправил и кое-что согласовал, но в основе первоначальный текст остался неизмененным. Изменил я кое-где и мою оценку событий, ибо ясно, что, принимая известное участие в их развитии, я не мог не смотреть на них иначе, чем теперь, когда меня от них отделяет от 50 до 30 лет. Кое-что, что тогда казалось важным, теперь вызывает только улыбку, и наоборот, теперь видишь, что известные, по тогдашнему суждению, мелочи породили позднее важнейшие события. Возможно, конечно, что и настоящие мои оценки далекого уже сейчас прошлого, окажутся ошибочными, но, во всяком случае, излагая прошлое, я старался не поддаваться посторонним влияниям (главным образом, печати того или другого лагеря), а сохранять независимость их оценок, как это не является подчас трудным.

Уже более полувека тому назад началась моя так тогда называемая «государственная и общественная деятельность», так что сейчас я являюсь одним из сравнительно немногих оставшихся в живых осколков того «потонувшего мира», от которого мало что сейчас сохранилось. Ушел он в прошлое не только внешне, но ушла с ним и его психология и его понимание жизни, и ныне многое в нем кажется странным, а подчас или смешным или преступным. Между тем, многое из этого, может быть, если не оправдано (чем я и не собираюсь заниматься), то понятно, если обратить внимание на постепенное развитие русской жизни и всего ее прежнего политического и экономического уклада. Между тем, если период до царствования Александра III более или менее освещен различными материалами и в числе их многочисленными воспоминаниями современников, то последние 40 лет империи обрисованы пока лишь по официальным данным, неизбежно оставляющим в тени ту духовную подкладку событий, которая подчас более всего интересна для понимания происшедшего. Поэтому мне казалось, что и мои воспоминания могут быть интересны для будущего историка нашей родины, как человека, в течение ряда лет стоявшего вблизи от власти. Мне не пришлось занимать видных ответственных постов, но наблюдать нашу общественную жизнь, вплоть до ее верхов, я мог с юношества, и позволяю себе думать, что кое-что из этих наблюдений будет небесполезно передать.