Записки дауншифтера. Из серых петербургских будней в страну драконов и фей – Вьетнам - страница 5

Дочку хозяев гестхауса, который я снимаю, зовут Лили, и она немного говорит по-английски. Родители же не понимают ни слова. Тем не менее это не мешает нам мило общаться на пальцах, улыбаясь друг другу. Хозяйка часто приносит мне связку бананов или половинку арбуза, мякоть которого я выковыриваю украденной из кафе ложкой: у меня нет посуды. Стены комнаты окрашены в приятный зеленый цвет, а окна закрываются ставнями: в деревянных рамах нет стекол.

Мои немногочисленные вещи уже разложены по полочкам. Полугодовой запас краски для блондинок, пара русских книжек и блокнот с записями отправились в тумбочку. Там же нашлось место пакетику с русскими лекарствами – активированным углем, цитрамоном, колдрексом и другими таблетками, которых здесь не найти. Платья, майки и шорты висят в шкафу. Из посуды я взяла с собой лишь любимую оранжевую кружку с синим цветком, которую мне подарила подруга на 19-летие. Это самый родной и привычный мне предмет в комнате. Кружка прямо-таки контрастирует со всем остальным, абсолютно новым для меня миром. Когда я пью из нее чай, на меня накатывает чувство, которое, скорее всего, можно назвать ностальгией. Из новых вещей у меня появилась маска, которую надевают на лицо при поездках на байке. Вьетнамцы носят их вовсе не из-за эпидемии неведомой болезни, как предполагают некоторые туристы. Маска защищает от солнца и пыли. По причине здешней высокой солнечной активности на полке с косметикой у меня стоит три вида кремов для загара. А еще кокосовое масло – самое популярное средство по уходу за кожей и волосами. Им здесь мажутся с ног до головы.

Дом хозяев устроен так, что сначала идут два гестхауса. Они зеркально повторяют друг друга, и оба были свободны. Я выбрала тот, стена которого украшена наклейками с забавными силуэтами котов. Дальше вглубь уходит длинный узкий хозяйский дом, но я заходила только в переднюю комнату с алтарем, посвященным умершим родственникам. На нем рядом с пожелтевшими фотографиями пожилых людей стоит фотка мальчика лет тринадцати. Из-за этого алтарь вызывает особенные эмоции грусти и тревоги от, по всей видимости, недавнего несчастья.

Лили убегает по утрам в школу, когда я еще сплю. А ее родителей я часто вижу дома. Чем они занимаются, кроме сдачи в аренду жилья, мне неизвестно. По субботам ранним утром хозяйка будит меня настойчивым стуком в дверь и, невзирая на мое сонное лицо, вручает мне миску с фруктами, заносит в комнату охапку веников и швабр и начинает мыть полы.

Кстати, типичные для вьетнамского дома полы выложены плиткой. И на них ни в коем случае нельзя ничего ронять, так как экраны телефонов, посуда и другие хрупкие предметы разлетаются от удара о пол вдребезги, даже упав с относительно небольшой высоты. Я уже успела уронить на плитку пузырек с ярко-оранжевым лаком для ногтей и потратила полночи, чтобы отмыть стены и пол. Кафель – это единственный материал, который не могут победить влажность и плесень, поэтому его используют при отделке домов очень часто.

За ставнями моего окна теперь бушуют пальмовые заросли. Когда я впервые попала на море, первое, что я хотела увидеть, были пальмы! Отлично помню свой восторг от этих чудо-деревьев, и как мы с подружкой фотографировались с ними рядышком. Сейчас пальмы растут буквально в двух метрах от моего окошка. Это ли не чудо?

Я узнаю, что кокосы с верхушек пальм снимают специальные люди. Они забираются по стволу, как обезьяны, без какого-либо специального снаряжения. Я видела таких парней, все они мускулистые и ловкие. Владельцам отелей и ресторанов, в садах которых растут пальмы, приходится нанимать за деньги людей для сбора кокосов. Спелые кокосовые орехи, если их вовремя не снять, падают на землю, а весят они по нескольку килограммов. Это даже одна из причин смертности населения в странах, где растут пальмы. По статистике, которую я нашла в интернете, от падения кокосов погибает больше людей, чем от нападения акул или собак. Забавно, ведь собак и акул боятся многие. А кто всерьез опасается кокосовых пальм?