– Мало гидов знают русский, поэтому мне платят больше. Кроме русского я ещё говорю по-немецки и английски, – отвечая на наши комплименты говорила нам Геде, когда полчаса спустя наш автобус карабкался по узким улочкам в горы. Мы направлялись к озеру Братан.
Я невольно обратила внимание, что Геде иногда мелко вздрагивает и поджимает под себя ноги, словно черепаха. Надо сказать, что она вообще была одета «слишком» для Бали: на ней были брюки, худи на молнии, ноги её были в носках, поверх которых были надеты сабо.
– Вам холодно? – спросила я, улыбнувшись, потому что как может быть холодно в двадцатидевятиградусную жару?
– Я болею, – грустно сказала Геде.
Я очень этому удивилась, так как до этого момента она ни словом ни делом не дала понять, что нездорова. Видимо эти чувства отразились на моём лице, потому что она, грустно улыбнувшись, добавила:
– Надо работать. Платить за обучение дочери. Очень дорого на Бали образование. Ещё школьную форму покупать и учебники.
– А муж что же? – спросил Фил, видимо тоже заинтересовавшийся разговором.
– Муж работает мало. Говорит: «Ты должна».
– А кто ведёт хозяйство? – спросила Светлана. Видимо и её заинтересовал балийский семейный уклад.
– Я веду. Встаю в пять утра, подметаю двор, потом иду на рынок за продуктами. Потом готовлю еду на весь день. После делаю подношения богам в семейном храме. После этого варю кофе мужу и бужу его на работу. Он капризный всегда утром. Он работает в Администрации несколько часов в день.
Я не поняла, в какой администрации работает муж Геде, но не стала её перебивать.
– Потом иду на работу, вечером занимаюсь с дочерью, стираю, убираю. Ещё свиньи и куры на мне.
– И так каждый день?! А чем же занимается муж? – видимо Светлану разговор задел «за живое».
– Отдыхает, смотрит телевизор. У нас принято, что работают женщины.
– Поняла? – иронично спросил Фил жену. – Может мне здесь остаться? Буду сидеть под пальмой, смотреть на рисовые плантации. Пейзажи, опять же, рисовать, потом продавать их в базарный день, а?
Светлана усмехнулась и отвернулась к окну.
– У нас есть европейцы, которые так живут. Художники тоже. У всех есть местные жёны, – подхватила разговор Геде.
– Слышь, – Фил толкнул локтем жену.
– Да ради бога, оставайся, – не осталась «в долгу» Светлана, – раз здесь так нужны твои высокохудожественные пейзажи.
Фил, смутившись, опустил глаза и примолк.
Геде охотно продолжала начатую тему.
– Здесь долго живут. Самое меньшее, живут восемьдесят пять лет, а в среднем – больше ста лет. Сейчас моей бабушке сто двенадцать лет. У нас лечат травами, отварами и настойками. Всё натуральное и всё растёт здесь.
Я сразу вспомнила, как в книге «Ешь, молись, люби» местная знахарка вылечила главной героине цистит за несколько часов исключительно местными отварами.
Глядя в окно автобуса на проплывающие мимо красоты, я задумалась, а хотела бы я жить так, как живёт Геде, больше ста лет? Но однозначно не смогла ответить на этот вопрос.
В этот момент водитель остановил автобус на большой стоянке. Выйдя из автобуса, я заметила, как вдали блеснула гладь воды.
– Мы с вами прибыли на священное озеро Братан, – как ни в чём не бывало, жизнерадостно возвестила Геде. – Оно образовалось в результате извержения вулкана Чатур и является крупным источником пресной воды на острове. Из него орошаются рисовые поля. Мы называем его озером Святой горы. По преданию человек, вошедший в его воды при первых лучах солнца, проживет долгую жизнь и долго будет молодым.
