Надо вообще быть готовым ко всему. Есть тут у нас… Трое из ларца. Мажоры. Массажисты потому как. Мазажисты. Каста избранных. Они особняком от всех свой угол держат. Строго. К ним только по записи. Без записи никого не принимают. Снобы. И не записывают. Только вычёркивают. Вот и попробуй примазаться к таким. Но меня раз к ним втолкнули. Я не хотел, но меня моя верная охрана затолкала, и дверь за мной закрыли. Не вырваться. Я сразу в угол забился, затылком к стене. Чтобы со спины не обошли. Порвал мысленно рубашку на груди и приготовился к бою. Смотрю: стоят трое из ларца. Три брата-акробата. И тоже на меня смотрят. Как удавы на кролика. Руки на груди скрестили и молчат. Только пожёвывают что-то. Видимо, кого-то уже передо мной перемололи и съели.
– Только попробуйте, – думаю, – я вас сам жевать стану. Порошка из вас натолку и чихать я хотел.
А у самого жимкает, врать не стану, и выйти хочется. Смотрю на них, на каждого, и думаю: С таким вечером в тёмном переходе встретишься, так отмассирует… и без записи. «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы» – это они умеют. Плечи, вон, какие широчущие. И руки сильнючие, длинные, крепкие. Потому, как, рабочий инструмент. Они ими, этими руками, с утра до вечера шпалы и рельсы укладывают. А некоторые так ещё и в ночную смену. Смутился я немного их гнетущего, холодного, давящего взгляда, каюсь, потупил немного взор. И тут, смотрю… Что такое? Ну, правильно: а ноги-то не такие уж и сильные у них, в сравнении с руками. Они ж не футболисты. И виноград ногами не давят. Давят руками. И на психику. И тут я понял… бить нужно между ног!
Так сразу и не расскажешь, что потом было. В общем, в итоге, подписали они пакт о ненападении. И выставили меня за дверь. Вернее, я сам вытек. Когда они дверь приоткрыли. После того, как втроём провели моим бокам и спине месячный курс интенсивной терапии за один короткий сеанс. А сами остались. Зелёнкой друг друга замазывать. Эх, тесновато там у них, не размахнуться. Негде разгуляться силушке богатырской. Завтра снова туда к ним пойду. Не договорили. Я-то пакт не подписывал. Как-то так уж заведено у нас повсеместно: где один раз огрёб, туда непременно снова надо припереться, чтобы снова… за правду постоять. И полежать, если придётся. Тоже мне – три танкиста нашлись. В своей скорлупке. Как танковым катком всю спину мне прокатали и отходили. Завтра со своей охраной к ним в кабинет войду. Стенка на стенку постоим. Как три богатыря. Посмотрим, что и как из этого выйдет. Мы этому Змею-Горынычу трёхголовому сами бока наломаем и перегаром дышать заставим. Сейчас вот только шепну санитару, как его там, за дверью, массажист обозвал. И всё. На завтра Куликовская битва обеспечена. Они ещё не знают, с кем связались. Я им Ватерлоо по самую Полтаву устрою. А может, просто заколотить им дверь в кабинет, и пускай они там так и сидят? Археологи потом разберутся: что – куда? Не знаю. Не решил пока. Вечером на досуге подумаю.
После такого дневного ледового побоища до сих пор болит в левом боку, и не могу вздохнуть полной грудью. Ступорит. Такое ощущение, что в боковой области, в районе поясницы, застрял обломок вражеского копья. Надо будет записаться на МРТ. Пусть проверят.
Я слышал, что при помощи МРТ даже мозг в голове ищут. Мне рассказывали. А у кого не находят с первого раза, тех посылают дальше. На какой-то такой супер-специальный уже прибор для тяжёлых случаев. Какие-то там датчики специальные на голову крепят: «Пи-пи-пи… Пи-пи-пи…». И эхо слушают. Если эхо сильное, то всё. Беда. Сразу прекращают. Потому как, где эхо, там обвал может случиться. А зачем человека расстраивать? Слышал, как вариант, можно ещё лампочкой в голове посветить. Но это, говорят, слабо помогает. Да и диггеров-профессионалов по этому делу, спелеологов, становится всё меньше и меньше. И они нарасхват.
