Если её «завести», а я это мог, то весь урок проходил в рассказах, как она со Славой (Старшинов) или Борей (Майоров) туда-сюда пошла или ходила.
Красавица необыкновенная!
Был тайно влюблён…
Аккурат на День пионерии далёкого 1969 года премировали лучших учеников нашей школы поездкой в Питер на поезде, типа культур-мультур.
Учился я хуёво, на троечки, но был капитаном команды КВН, а директриса юмористка была ещё та.
Приезжаем в Питер, везде афиши «Зенит» – «Спартак». Пошёл слёзно отпрашиваться у старенькой Мариванны – да куда там, нельзя, и всё!
На счастье, два верзилы-комсюка из 10-го класса, наши, сокольнические, и тоже спартачи, отмазали и взяли с собой под «честное комсомольское».
Сидим на стадионе им. Кирова за воротами по «детскому» билету, и переростки тоже, ага.
Выиграли 1:0, Коля Осянин в самом конце матча замкнул на дальней штанге, один из его редких голов головой в карьере.
Детины строго наказали – держись нас после матча, но нет.
Толпа смела, был биток – тысяч семьдесят, и оказался я где-то в стороне. Пока прочухался, смотрю, надвигаются трое «хулиганов» – видно, из местных.
«Цветов» тогда и близко не было, но чувство Паши Эмильевича было развито хорошо.
А фраза тогда была одна:
– Парень! Дай десять копеек!
Не успел ничего – настучали по ебалу и отняли последние полрубля.
Пока юшку смывал, детины меня нашли – и добавили, для профилактики и улучшения комсомольской отчетности перед Мариванной и директрисой.
Зато по приезду в Москву прям пионер-герой – одноклассникам такой шняги нагнал, типа «героическая битва возле стадиона».
Так начал зарождаться роман с сисястой одноклассницей…
Помню лето в пионерском лагере ещё этак году в 1969-м – уже Ильич был у власти.
Стояли вдоль аллеи, по пути к главной пионерской линейке, стенды с таблицами, как в СССР выросла добыча угля, стали, зерна и прочей нудной хуйни по сравнению с предвоенным годом Первой Мировой.
Я и другие юные пионеры не преминули перманентно писать сзади стенда слово «хуй» или «пизда».
За это начальник лагеря априори наказывал наш второй отряд, там были отъявленные хулиганы.
А однажды, мудак, оставил нас без футбола «Спартак» – «Динамо. Москва».
Отключил телик в пионерской комнате, пока мы не признаемся, кто портит славные показатели ударного коммунистического труда.
Как сейчас помню, фамилия его была… Козлов…
Был тогда у мусоров такой нападенец…
Но мы называли его Козлодоев – «Бриллиантовая рука» тогда уже блистала на экранах в полный рост.
А ночью пробирались тайком в спальню к девчонкам, где самые отчаянные пионеры не только сосались с пионерками, но и пытались дать им за щеку, причём с особым цинизмом.
Среди развлечений главное место занимали футбол-хоккей и кино.
Однажды на футболе в «Лужниках».
Народу больше, чем людей. А в буфете бутерброды с дефицитной в то время сырокопчёной колбаской. Люди давятся, бьют друг друга локтями прямо в морду лица и ругаются по матушке.
Кусок хлеба толстый, как девственная плева, а колбаска – тоненькая-тоненькая, как советский гандон баковского завода резиновых изделий.
Пока пробился к буфетчику, с глазами по Михаилу Афанасьевичу Булгакову, колбаска-то и кончилась.
Одутловатый торгаш-маргинал явно не собирался начинать новую «палку» колбасы.
Рядом крутилось «лицо кавказской национальности», которому колбаску и сбагрили, явно по спекулятивной цене.
