Записки о том как построить ковчег - страница 33

– Спокойно. Что ты так завёлся. Эти ребятки тебе согревают, – сказал знакомый уже мне голос. Я повернулся. К нему. И стал смотреть на него. В ожидании какой-нибудь выходки в мою сторону, наподобие той, как со змея-глазами.

На нем была новая рубашка, а поверх неё надета меховая жилетка. Ещё одним атрибутом, который менял его образ, была чёрная большая шляпа. Я уже видел точно такую же шляпу однажды в фильме про Ван Хельсинга. Мой спутник умело прикрывал ей лицо, словно хотел предать интригу своему появлению.

– Какого хрена?– крикнул я. Он одним пальцем поднял внушительные поля шляпы, как какой-нибудь мушкетёр.

– Этот вопрос должен задавать я, – сказал он. Я встал и пошёл подобрать мухо-жуков из которых мой спутник сделал каким-то образом, что-то похожее на манто или полушубок. Надев его, я сел на ледяной куб, который только что служил мне лежанкой.

– Это ты был тем чёрным пятном? – спросил я.

– Как же странно ты устроен. Тебя волнует то, что не имеет абсолютно никого значение. Я думал, что хорошо говорю на твоём языке. И все слова которые я произношу, ты понимаешь буквально. Они для тебя значат то, что значили и раньше. Это большой труд для меня. Говорить твоими словами. А получается, что?! Либо дело в моём произношении. Либо ты вообще не понимаешь, что происходит, – говорил он. А я снова, как в первый раз смотрел на его изуродованный рот. Только теперь раны на нём были свежими. И выглядело это достаточно мерзко. Почему-то после его речи я успокоился. И теперь у меня не было страха от того, что он со мной рядом. Но дружественным его присутствие я не находил для себя. – Тебе понравился прыжок? – спросил с усмешкой он.

– Мы сможем отсюда выйти?

– Хм… Что-то в тебе начинает зарождаться разумное, – сказал он и замолчал. Затем он стал медленно уходить в сторону. Я смотрел за ним внимательно. Он будто бы почувствовал мой взгляд. Повернулся и посмотрел на меня в ответ. А после нескольких шагов скрылся за огромный квадрат, воткнутый в землю. На секунду я испугался, что он мог оставить меня. Но тут же в это переживание врезался его голос. – Зачем тебе отсюда уходить? Посмотри вокруг, это всё твоё. Здесь нет никого больше, – сказал он, сидя на верхушке квадрата, свесив с его края ноги.

– Я хочу найти своего пса. Он где-то там ждёт меня.

– Это твое искреннее желание?

– Да, – крикнул я ему.

– Я уже начал думать, что ты и вправду стал хотя бы что-то понимать, – сказал он. А затем спрыгнул с квадрата вниз, и вышло у него это довольно-таки ловко. – Скажи мне, ты сейчас говоришь в точности то, что думаешь или ты действительно ничего так и не понял? – сказал он и обошёл меня, встав за моей спиной. Я поднялся. И стал задумчиво смотреть в холодное бездушие этого места.

«Мир катонный, а сосули из воды. Посмотри на него. Ты посмотри», – пропел он. Мне хотелось, чтобы он прочёл мои мысли. Тогда бы он понял, что во мне больше нет того сомнения, которое было когда-то. Буквально прожитую вечность назад. Воин обретает бесстрашие, когда понимает, что война и есть его жизнь. Это не смирение, а просветление.

– Так, если ты знаешь, что для меня нет другого выбора. Как идти дальше с тобой. Зачем ты создаешь во мне ощущение некой иллюзии, что выбор всё же есть? – сказал ему я. Он продолжал стоять у меня за спиной.

– А что плохого в иллюзиях? Они помогают понять, как могло бы быть по другому. Они могут стать настоящим или заменить прошлое, – сказал он. Я обернулся, чтобы посмотреть на него, но его там не было. Будто он просто исчез. А буквально через секунду он снова появился.